Уже много вечеров он провел у нее, слушая треск колотушек и наблюдая за укрощением бесов. К ней шли больные — кто приходил сам в полном изнеможении, кого приносили закованным в цепи, опасаясь исходящего от него зла. Зажигались благовония, на каждый случай особые, а колотушки выбивали ритм, которого требовал дух. И тогда происходили чудеса. На каждого беса находилось свое снадобье. Но что же могло подействовать на бесов, вселившихся в управляющего и его надсмотрщиков? Эти злодеи насмехались над всеми обрядами, как будто они не оказывали на них никакого действия. Беса можно было успокоить окуриванием и ритмичными ударами трещоток, а единственный способ избавиться от надсмотрщиков — убить их. Как усмирить беса гармонией и красотой? Ради этого Рифаа и хотел научиться всем секретам обряда. Он сообщил Умм Бахатырхе, что желает этого всем сердцем. «Ты мечтаешь о больших деньгах?» — спросила его женщина. Рифаа ответил, что он мечтает лишь о том, чтобы очистить квартал от зла, а не о богатстве. Женщина посмеялась над тем, что он первый мужчина, который интересуется этой профессией. Но что же его привлекло? «Самое мудрое в твоем ремесле, — ответил он, — это то, что ты побеждаешь зло добром». И когда женщина стала посвящать Рифаа в свои тайны, он почувствовал себя счастливым. От переполнявшей его радости он стал часто подниматься на крышу дома на рассвете, чтобы полюбоваться рождением дня. Но еще больше, чем наблюдать звезды, вслушиваться в тишину или дожидаться пения петухов, ему нравилось смотреть на Большой Дом. Он подолгу вглядывался в него сквозь деревья и спрашивал: «Где ты, дед? Почему не покажешься, хотя бы на мгновение? Почему ты ни разу не вышел? Почему молчишь? Хотя бы слово! Разве ты не знаешь, что только одно твое слово может перевернуть жизнь жителей нашей улицы? Или тебе нравится, что здесь творится? Как красивы деревья вокруг твоего дома! Я люблю их потому, что их любишь ты. И я смотрю на них, чтобы поймать твой взгляд, коснувшийся их». Однако каждый раз, когда Рифаа делился своими мыслями с отцом, тот отвечал ему укором: «А твоя работа, лентяй? Сверстники из кожи вон лезут в поисках заработка или же сотрясают улицу, взявшись за дубинки». Однажды, когда семья собралась после обеда, Абда с улыбкой обратилась к мужу:

— Скажи ему!

Рифаа понял, что речь идет о нем, и вопросительно посмотрел на отца, однако тот ответил жене:

— Сначала ты скажи ему, что хотела!

Абда с восхищением посмотрела на сына и сказала:

— Хорошая новость, Рифаа! Ко мне заходила госпожа Закия, жена нашего надсмотрщика Ханфаса. Я тоже посетила ее в ответ как положено. Она тепло встретила меня и познакомила с дочерью Айшей. Девушка красива как луна! В следующий раз она пришла уже с дочерью.

Шафеи, поднося чашку с кофе ко рту, украдкой наблюдал за сыном, чтобы видеть, какое впечатление производит на него рассказ матери. Он покачал головой, предвидя, как сложен будет этот разговор, и торжественно произнес:

— Такой чести в нашем квартале еще не каждая семья удостоится. Подумать только, жена и дочь Ханфаса навещают наш дом!

Рифаа растерянно поднял глаза на мать. Она с прежним восторгом продолжала:

— А какой роскошный у них дом! Мягкие кресла, дорогой ковер, на всех окнах и дверях шторы!

Рифаа возмутился:

— Все это добро на деньги, отнятые у рода Габаль!

— Мы же договорились не касаться этой темы! — проговорил Шафеи, скривив улыбку.

Абда встревожилась:

— Достаточно будет упомянуть о том, что Ханфас — господин рода Габаль, а дружба с его семейством — большое счастье!

— Поздравляю тебя с таким счастьем! — не скрывая раздражения, воскликнул Рифаа.

Мать с отцом обменялись многозначительными взглядами, после чего Абда сказала:

— А Айша приходила не просто так.