– Будем надеяться, – пробормотал Джарри и раздражённо помотал головой. – Хочется надеяться. Ведь, что ни говори, а Трисмегист – очень сильный маг.

Но даже невооружённым глазом было видно, что Джарри тоже очень сомневается в будущем ритуале. Наверное, поэтому Коннор спокойно сказал:

– Давайте поговорим о чём то другом. Я решение принял и не собираюсь отступать.

В запястье Селены размеренно стучал пульс Коннора. Сообразив, что в угрюмом молчании сидеть здесь нельзя, а по другому разрядить обстановку никак, она велела:

– Пора выходить. Мы тут сидим, а что делается в гостиной – не знаем.

Братство ускользнуло первым. Селена встала следом за семейным, который с трудом держал в руках брыкающегося Стена, желавшего самостоятельности, и вздохнула:

– Очень хочется сбегать к Колру и выпросить на вечер Люцию. Как ты думаешь, она сумеет заранее предсказать, что будет с Коннором?

– Лучше не знать, – вполголоса откликнулся Джарри. – Лучше узнать в тот миг, когда всё произойдёт.

– Джарри, я не живу магией, как ты, – обратилась к нему Селена. – Неужели Коннор прав? Неужели его кровь, нашпигованная разными видами магии, может взбунтоваться так, что случится неминуемое? Почему же тогда Трисмегист промолчал? Из за своих заморочек с экспериментами?

– Для него магический ритуал возвращения памяти прост, – ответил Джарри, похлопывая по спинке младшего сына и тут же опуская его на пол, – поэтому он пока не думает, что представляет собой кровь Коннора. Его больше интересует другой ритуал – того же возвращения памяти, но связанного с предметами из прошлого, поскольку такого ритуала никто ещё не проводил… Беги, Стен, беги, – улыбнулся он, открывая младшему дверь в тамбур, а затем и в гостиную. – Трисмегист вспомнит о крови только тогда, когда Коннор ему твёрдо скажет, что готов отдать эту кровь взамен на решимость Ивара пройти ритуал освобождения от чёрных корней… Мы должны утешаться тем, что память Коннора потом может восстановиться, но когда – это тот ещё вопрос.

Селена прикусила губу. Хватит говорить об одном и том же!.. Мозги кипят, а губы плаксиво разъезжаются… Надо успокоиться и выйти к детям.

Давно она не ощущала себя настолько беспомощной…

Каким же чувствует себя Коннор?

Ладно. Всё это ещё бездоказательно. И зря говорят, что конечный результат заранее известен. Надо успокоиться и побыть с детьми до ночного сна. И вскинулась. Ивар. Он снова собирается уходить на ночь в склеп разгромленной деревни? А Коннор? Снова будет сторожить его всю ночь?

Она заставила себя войти в гостиную и сразу прошла в детский уголок.

Ивар продолжал играть в паззлы. Он сидел на коленях перед возникающей картинкой и вроде даже смеялся, когда Айна неудачно прикладывала детальку магической картинки. Но, внимательно понаблюдав за ним, Селена заметила, что его пальцы тоже подрагивают время от времени, – и простила ему наигранно весёлый и даже безмятежный вид… Сбоку от него пристроился Герд, а напротив – Орвар, помогая заканчивать картинку со всех сторон. За игрой наблюдали Далия и Пренит, мальчишка вампир. Селена было задержалась возле них, но Ивар внезапно бросил на неё случайный взгляд, и его лицо перекосила такая судорога, что она поспешила уйти, сознавая, что мальчик некромаг тоже на взводе… В гостиной собрались перед сном старшие ребята, и здесь она тоже не могла посидеть, потому что взгляд постоянно возвращался к Коннору.

Навязчивый страх оформился: узнает ли Коннор маму Селену завтра? Узнает ли он своих братьев по крови?

Чтобы никого не пугать своим настроением, она вышла на улицу.