Тени за спиной неожиданно качнулись. Резко обернувшись, Селена снова осела на скамье. Обозначившийся знакомый силуэт обошёл скамью, и Трисмегист сел рядом.

– Добрый вечер, леди Селена.

– Что так торжественно? – буркнула она.

– А что так уныло? – На правах существа, побывавшего в её мире, Трисмегист мог иной раз позволить себе отшутиться.

– Потому что мне не до смеха. Трисмегист… Коннор решился на завтрашний ритуал возвращения памяти с помощью его крови.

– Но это замечательно! Одновременно мы с Ривером подготовим ритуал для Ивара.

– Замечательно… – повторила Селена, глубоко вздыхая, чтобы не разрыдаться. – Это замечательно… Трисмегист, вы уже пробовали проводить такой ритуал?

– Я не пробовал. Я проводил, – довольно резко ответил он на недоверие к своим умениям. Но далее голос старого эльфа бродяги стал более осторожным. Кажется, Трисмегист разглядел её состояние. – Я что то пропустил?

– Кровь Коннора, – сказала Селена и натужно проглотила комок в горле. – Уверьте меня, что ритуал с кровью Коннора пройдёт легко. Ритуал с кровью, насыщенной магией нескольких видов.

В темноте она расслышала шипение: старый бродяга втянул воздух сквозь зубы, когда понял, о чём она ему говорит.

В сияющих окнах Тёплой Норы мелькали тени и фигуры. Будто во сне доносились невнятные голоса. По ногам прохладно обвивался октябрьский ветер…

– Вы правы, Селена… – прошептал Трисмегист.

– Это не я. Коннор сказал.

– Можно отменить ритуал.

– Он не хочет отменять. Ради Ивара. – Селена ладонями обтёрла лицо, словно стирая с него капли невидимого дождя. – Эхо мёртвого леса достало нас. Трисмегист, успокойте же меня хоть малостью: может ли быть, что ритуал даже с такой кровью, как у Коннора, может завершиться… удачно?

– Кровь непредсказуема, – уже задумчиво сказал старый эльф бродяга. – Но даже случись что не так, Коннор постепенно будет возвращаться к нам.

– А если то, что вы однажды предложили? Операция?

– Теперь уже точно нет. Можно было бы очистить кровь от магического воздействия, а потом уже провести ритуал… Но… Это будет слишком долго. Ивар столько не выдержит.

– Люция однажды сказала, что Ивар “какой то тёмный”. Она имела в виду – чёрные корни внутри него?

– Наверное…

– Всё смутно и неопределённо, – прошептала Селена. – Мне это не нравится. Все рядом, все дома, а я чувствую себя так, словно простилась с ними со всеми. Неужели нельзя… – Она оборвала саму себя, понимая, что идёт по бесконечному замкнутому кругу.

Трисмегист сидел рядом, смотрел на тёмный по вечернему, в празднично сверкающих окнах дом и молчал. А Селена с неприязнью думала: “Тебе хорошо. Посидишь со мной немного и вернёшься в свой домик. А мне возвращаться в дом, полный детей, где я должна буду улыбаться всем – в том числе и Коннору… И Ивару…”

Она поднялась и кивнула старому эльфу:

– Спокойной ночи, Трисмегист.

– Спокойной… – прошелестело ей вслед.

Глава двадцать вторая

Замученная противоречивыми мыслями, Селена только к своему обходу перед сном начала мыслить логически: если уж Ивар убегал по ночам так далеко, то даже полученная в его собственность комната не спасёт его от сегодняшнего побега.