Лора Липман. Девять пуль для тениТесс Монаган – 7
Светлой памяти моих дедушек и бабушек, Лори Дивер Липман и Теодора Липмана и Мэри Джулии Мур Мэйбри и Е. Спира Мэйбри Мл. посвящается. Спелые сливы падают, Вот их осталось всего семь. Надеюсь, мой прекрасный возлюбленный найдет меня, Пока еще есть время… Спелые сливы падают, Вот их осталось всего три. Надеюсь, мой прекрасный возлюбленный найдет меня, Пока еще есть время… Спелые сливы падают, Я собираю их в корзинку, Надеюсь, мой прекрасный возлюбленный найдет меня, Скажите ему, как меня зовут. МОЯ ИСКРЕННЯЯ БЛАГОДАРНОСТЬ…
Еще раз хочу поблагодарить не только всех своих прежних помощников — Джоан Джейкобсон, Викки Бижур и Кэрри Ферон, но также и новых консультантов, в особенности доктора Марка С. Комрада, Хитер Дюар и Тома Хортона. Мне никогда не удалось бы написать эту книгу, не попади мне в руки «Остров безвременья» Тома — только поэтому я смогла создать свой собственный таинственный остров, появившийся на страницах моего романа. Хочу отметить, что отец Эндрю Уайт — не выдуманный персонаж, а реально существовавший человек, и во время своего путешествия в Новый Свет он действительно вел дневник. Но он никогда не описывал в нем остров Неверлэнд, поскольку такой остров никогда не существовал в природе, а является исключительно плодом моего воображения. Это выдумка чистой воды. Этот мой роман появился на свет в тот период времени, который, как позже выяснилось, ознаменовал конец моей работы в балтиморской «Сан», поэтому мне бы хотелось воспользоваться случаем и поблагодарить Рафаэля Алвареса. Он позволил мне то, что ему самому не удалось в «Рассказчике», а именно — использовать в романе подборку газетных статей, сделанную им же в 2001 году по заказу «Сан». И отдельная благодарность профсоюзу журналистов Вашингтон-Балтимор — за то, что помогал и помогает Рафаэлю, мне, а также тысячам Других сотрудников — в прошлом, настоящем и будущем — заработать себе на жизнь.
Как обычно, его день начался на воде. Так же, как когда-то у его отца. И так же, как у нее. И не то чтобы у него хватило духу наконец честно признаться себе, что он явился сюда в это утро только лишь затем, чтобы увидеть ее. Вовсе нет — чтобы сейчас валяться в лодке, лениво наблюдая за тем, как разгорается новый день, у него была чертовски законная причина. Не удержавшись, он молча улыбнулся тому, как забавно прозвучала эта фраза: законная причина. Законная. Чудное слово, особенно применительно к его жизни, и вместе с тем на редкость подходящее. Он задумчиво покатал его на языке, смакуя каждый слог и произнося его так, как он делал когда-то в юности. За-кон-ная… Он заранее заглушил двигатель, позволив течению отнести моторку в укромное местечко под низким, почти у самой воды, мостом. Даже среди местных не всем было известно об этой крохотной бухточке, такой неожиданной здесь, в широком течении Патапско, к югу от города и Иннер-Харбор. Да и те, кто знал о ее существовании, считали ее слишком узкой для того, чтобы какая-нибудь лодка решилась зайти сюда. Вот и хорошо, подумал он. Именно поэтому-то бухточка и приглянулась ему. К тому же раз или два он встречал тут ее. Что уже неплохо — поскольку она неизменно оставалась в лодке, вместо того чтобы слоняться по берегу и глазеть по сторонам. В общем-то трудно было представить, чтобы ей пришло в голову нечто в этом роде. Но ведь заранее никогда не знаешь, верно? Новый день, новые дела. Неизменная отцовская присказка, он слышал ее каждое утро, но в его случае это звучало как-то уж слишком прозаически. Ведь это были годы, когда залив начал изменять им: сначала залив, а потом и политики со своими бесчисленными запретами и мораториями то на одно, то на другое. |
