— Андреич, куда сейчас? — уже успокоившись, спросил Чахлый.

— В Куб поехали, — произнес Гудвин.

— Мне снаружи тереться? — спросил помощник.

— Нет. Со мной пойдешь и волыну наготове держи, — убрав деньги обратно в сумку, сказал Гудвин. — С Соколова станется порешать дело по-мокрому.

— Так, может… подтянем кого?

— Кого, Чахлый? Каждый, у кого язык есть, болтать им может, — вздохнул авторитет. Он о чем-то задумался, а потом произнес: — Ты первым пойдешь. Оглядишься, соседние комнаты проверишь. Если все чисто — дашь мне знать. Понял?

— Понял, — кивнул уголовник.

— Ну, раз понял, то поехали, — кивнул вор, затем посмотрел на сумку и добавил: — Сделаем дело — треть себе заберешь.

* * *

Соколов поднял голову и взглянул на дверь. В нее просунулась голова уголовника, что все время таскался за Гудвином.

— Игорь Геннадиевич, — кивнул он.

— Гудвин где? — хмуро спросил Соколов.

— Сейчас будет, — кивнул он и скрылся за дверью.

Аристократ недовольно вздохнул и откинулся на диванчик, прикрыв глаза. Просидел он так не больше минуты, после чего в дверь вошел Гудвин со своим помощником и прикрыл за собой.

— Ну, здравствуй, ревнивец, — с улыбкой произнес вор, усаживаясь напротив него. — Как дела ваши? Как здоровье?

— Здравствуй, — кивнул Соколов. — Спасибо, хорошо.

— Ну, раз мы не водку сюда пришли пить, то думаю, стоит сразу покончить с делами, — произнес он и протянул руку к Чахлому. Тот сразу же передал ему тонкую папку. — Дело сделано. Тела нет, хоть и пошуметь пришлось. Резвый парень. Одаренный. По-тихому его удавить не получилось бы.

Игорь взял в руки папку, открыл и медленно, неторопливо принялся листать фотографии, на которых было мертвое тело Фирса, а также место захоронения на местном кладбище под другим именем.

— Хорошо, — с легкой улыбкой произнес он. — Очень хорошо, хоть и не без огрехов.

— Ну, что поделать. Мы не имперское СБ, чтобы блокираторами силу гасить. Да и у тех от силы один или два найдется. Вертелись как могли, — развел руками авторитет. — Но что мы это все обо мне, да обо мне. Давайте о оплате.

Тут Гудвин хищно улыбнулся.

Соколов хмыкнул и нагнулся к боковине своего дивана, откуда достал внушительную сумку, которую положил на стол.

— Это что?

— Это как раз оплата, — произнес Игорь Геннадьевич. — Миллион.

Гудвин дернул головой в сторону и с угрозой взглянул на аристократа.

— Договор не про это был.

— Знаю, но когда тебе кольцо обещал, не знал одного нюанса. Оно на магии завязано. Так что как только оно на чужом пальце окажется — отец мой тут же узнает. Родовой перстень ему подскажет. Вот и выходит, что пока я не глава рода — никак.

Гудвин откинулся на спинку кресла и раскинул руки, расправив их, словно крылья.

— То есть ты, сученок, решил меня опосля мокрухи предупредить. Закопай-ка ты фраерка, Сеня, а потом я тебе уже и скажу, мол, прости грешного, так?

— Обстоятельства…

— Обстоятельства таковы, что за мою шкуру сейчас и Орловы миллион дадут, и Шолоховы! — угрожающе рыкнул Гудвин. — А ты мне что? Деньги суешь? А нахера жмуру деньги, Игореша?

Тут уже Соколов напрягся и, глядя в глаза Гудвину, произнес:

— Ты не забывайся с кем разговариваешь. Мы с тобой одной кровью помазаны, но кольца не будет. Все. Точка.

— Одной кровью? — хмыкнул Гудвин. — Так слушай сюда, родной. Если меня возьмут — я тебя за собой потащу. Нет, не грохнут тебя.