— Тогда зачем ты сюда пришла?

— Мне было нужно подняться наверх. — Я смотрю на старшего с надеждой. Мне кажется, он здесь главный. И еще мне кажется, что он способен меня понять. — Потому что мне сказали. Подняться наверх.

— Это была ошибка, — говорит старший, помолчав. — Здесь, наверху, только птицы… и самоубийцы. Алекс, выпускай ее.

При слове «выпускай» у меня появляется надежда. Но только на долю секунды. Потому что я очень скоро понимаю, как они собираются меня выпустить.

Мускулистый Алекс одним прыжком добирается до меня. Я не успеваю вытащить стилет. Мой противник не только сильнее — он и дерется лучше. Очень скоро мои локти оказываются завернутыми за спину. Алекс тащит меня к окну.

— Погодите!

Никто меня не слушает. Мой барабан срывается с плеча и катится по лестнице.

Алекс швыряет меня спиной на подоконник. Моя голова свешивается вниз, в бездну. Я цепляюсь за жизнь локтями, коленями, каблуками, я зубами готова вцепиться в бетонную балку…

— Погоди, — слышу сквозь ветер и стук крови в ушах.

Я уже лечу. Алекс подхватывает меня и втаскивает обратно на подоконник. Я задыхаюсь.

— А ну, дай ее сюда на минутку.

Я сижу на полу. Внутри. На пыльном бетонном перекрытии. Передо мной, двумя ступеньками выше, стоит старший из двух моих убийц.

— Откуда это у тебя? — В руках у него барабан с изображением волка.

— Подарил… Римус, — мне трудно говорить. — Велел… идти… наверх.

Мускулистый Алекс и его старший товарищ мрачно переглядываются.

— Старик выжил из ума, — мрачно говорит Алекс. — Рехнулся. Сенильный психоз.

Старший молчит. И я молчу. Меня бьет крупная дрожь.

— Что еще он тебе говорил? — требовательно спрашивает старший.

— Ничего. Просто… наверх. А когда я увидела картинку… на стене…

И снова становится тихо. Только ветер гудит, пересыпает пыль, заметает наши следы на ступеньках.

— Ты синтетик? — спрашивает старший.

— Я не знаю, что это такое.

— Ты получаешь свою дозу, как все? Через разъем? В так называемый энергетический час?

Он говорит таким тоном, будто это неприличная болезнь. Я сглатываю слюну.

— Да. Как все.

— Значит, ты синтетик, — вступает Алекс. — Значит, ты подключена. Получишь свой пакет — будешь жить. Не получишь — загнешься. Ясно?

Я давно это знаю.

— Место синтетиков — внизу, — медленно говорит старший. — Никогда больше не поднимайся выше двадцатого этажа. Или вылетишь в окошко. Понятно?

Понятнее некуда.

Я едва успеваю добежать до проходной к назначенному часу. Пристраиваюсь в хвост очереди. В страшном темпе надеваю робу, очки, наушники. Бегу на свое место — одна из последних. Никола смотрит на меня круглыми глазами:

— Я боялся, что ты опоздаешь!

У меня даже на раздражение не остается сил.

Я страшно устала. Потянула плечо. Мышцы ноют, при резких движениях болит сустав. Но сильнее боли и усталости — обида. Да кто они такие? Как они смеют мне с таким презрением цедить — «место синтетиков внизу»?!

В наушниках начинается отсчет. Я с огромным трудом поднимаюсь. Расправляю плечи. В последний момент догадываюсь проверить застежку робы: она ушла вправо на добрый сантиметр. Едва успеваю вернуть ее на место.

Идет проверка: белый, красный, синий, желтый. Я разворачиваюсь, выполняя команды. Я пиксель, в конце концов! Я должна сосредоточиться на работе! Я пиксель.