— Скоро. Надеюсь, Вивиан не обиделась на то, что я предложил ей приехать чуть позже. Я попросил своего старого друга Чарльза Липтон-Лайенза заехать за ней и привезти ее к семи часам.

— Она нисколько не обиделась, но что мы будем делать до этого времени?

— Посетим мою мать.

Он чуть поежился, делая это признание, но с облегчением обнаружил, что Шелби улыбается.

— Прекрасно. Я и сама хотела познакомиться с ней, чтобы, не пришлось потом день за днем тревожиться из-за этого. Как я выгляжу?

— Потрясающе.

Это была правда. На ней было чудесное, очень простое, но изящное платье из бледно-желтого крепа, отделанное кремовым шелком и бельгийскими кружевами. Цвета эти прекрасно оттеняли ее темно-рыжие волосы, которые были убраны кверху, под шляпу с широкими полями и легкими перьями. Единственное украшение, которое надела Шелби, было ее новое обручальное кольцо; она то и дело или смотрела на него, или касалась его.

— Дядя Бен сказал мне, что леди Клементина едет в Италию. Принимая во внимание роман, который был у него с ней, не очень-то похоже, чтобы она была особо верной или влюбленной без памяти.

Глаза Шелби вдруг расширились от ужаса.

— Какое счастье, что я спасла тебя от этого брака!

— Клемми молодец. Она могла бы закатить грандиозный скандал, но так как ее собственное поведение нельзя было назвать безупречным, она проглотила свою гордость и утешилась с Беном. Думаю, она попытается теперь найти любовь, когда опять соберется выходить замуж.

— Ну что ж, в таком случае желаю ей счастья, — тихонько пробормотала Шелби. — Мне нужно что-нибудь узнать, прежде чем я встречусь с ее светлостью? Я собираюсь стать образцовой невестой для герцога Эйлсбери.

— Хм-м-м.

Джеф задумался над этим вопросом, лавируя в потоке экипажей у Букингемского дворца.

— Должен сказать тебе, что у нас с матерью совсем недавно состоялся первый в нашей жизни разговор по душам — о деньгах. Похоже, дела у нас идут не так уж блестяще и я намерен управлять нашими имениями по-другому, твоя американская непритязательность может нам в этом весьма пригодиться. Ты, по-моему, не из тех, кто мечтает купаться в роскоши.

Во всяком случае, я отношусь к этому совершенно спокойно.

— Просто будь сама собой — как всегда. — Он коснулся ее щеки. — И постарайся не забывать, что для матери ее титул и наше положение в обществе — это нечто более серьезное, чем для тебя.

Вскоре они были уже на месте, и Джеф взял Шелби под руку, когда они направились к особняку Эйлсбери. Ее глаза округлились от испуга, и он ободряюще прошептал:

— Отвратительная громадина, правда? Я бы не возражал, если бы мы продали его весь, до последнего камешка.

Войдя, Джеф попросил Уистлера доложить о них его матери, но престарелый дворецкий выглядел озадаченным.

— А ее светлость ждет вас, милорд?

— Разумеется.

— Странно. — Он в задумчивости наморщил свой пергаментный лоб. — Вероятно, она просто забыла в таком случае.

— Моя мать никогда ничего не забывает, — возразил Джеф. — Ее что, нет дома?

— М-м-м, да нет, она дома, ваша светлость, но собирается уходить. Карету только что подали, и горничная помогает ей надеть пальто.

— Тогда мы просто поднимемся наверх и преподнесем ей сюрприз.

Глаза его подозрительно сузились; Джеф взял Шелби за руку и решительно прошел мимо Уистлера, который на мгновение просто остолбенел от такой дерзости герцога.

— Прошу вас… Ваша светлость… Я действительно не могу допустить…

Дворецкий, попытался было решительно выпрямиться, но преклонные годы так согнули его, что, даже распрямившись в полный рост, он едва ли достигал пяти футов.