Мне нужен Пралайя, думала она. Нужно его умение видеть и анализировать альтернативные вселенные, он отлично с этим справляется, тут не может быть и двух мнений. Она собиралась воспользоваться любой доступной помощью.

Но Кит тоже хотел бы пойти, подумала она. Я не могу запретить ему. И, ох, мне нужна его помощь.

Но у него было еще меньше опыта в обращении с Ядрами, чем у нее. А если он действительно присоединится к ним, то что, если он сразу распознает, кто скрывается внутри Пралайи?

От подробностей этой странной связи у нее голова шла кругом. До сих пор Одинокая Сила обычно являлась как жестокая и разрушительная сила, сметающая все на своем пути. Нита, впрочем, знала, что Она могла действовать весьма утонченно при желании. Но никогда и представить себе не могла ничего подобного. И вне зависимости от способа, которым Она воздействовала на этого волшебника, если Кит распознает Ее присутствие в Пралайе, он придет в ярость, что Нита продолжает работать с ним. Он просто не сумеет понять причин этого, подумала она.

Он сможет понять, если ты объяснишь ему, пронеслось на задворках ее сознания.

Но Нита уже начала выстраивать объяснения в своей голове, и, чем больше она старалась, тем более они походили на попытки оправдать перед Китом то, что она продалась Одинокой Силе.

И что, если он прав…

Она перевернулась и уставилась в потолок, в ее голове бурлило несколько вариантов диалогов, причиняющих немалые страдания. Спасти ее маму… и потерять волшебную силу.

Стоит ли оно того? Раньше, когда Нита только-только начинала, она сразу бы ответила “Нет!”. Клятва казалась тогда такой ясной, разница между добром и злом была кристально видна.

Но сейчас…

Речь шла о ее маме.

Она просто не могла представить себе жизнь без этого безмятежного танцующего присутствия. Ее мама всегда была здесь, она стояла за всем, присутствовала во всем. Сама мысль о том, что ее может не быть, вызывала ощущение гнетущей пустоты: никогда не услышать ее голоса, подшучиваний, покрикивания при необходимости, тихого напевания себе под нос - никогда больше…

По крайней мере, с этой стороны Сердцевины Времени.

Обычно было приятно думать о Сердцевине Времени, где все сущее сохранялось в своем идеальном состоянии в центре всего. Но Сердцевина Времени казалась лишь отдаленной уверенностью в лучшем, отдаленной возможностью, особенно когда ты в циничном и подозрительном настроении. Это была абстракция, не имеющая ничего общего с реальностью конкретной женщины, которая еще неделю назад вдохновенно кружила по кухне. Которая всегда была рядом, чтобы обнять Ниту, которая все понимала, когда ты рассказывала о травле в школе или плохих оценках, и даже о волшебстве.

И теперь… если я сделаю это… я сдамся.

Но зато она останется здесь.

Тем не менее… отказаться от всего… От одной этой мысли во рту возникал горький привкус. Окна в сотни тысяч иных миров, а также еще одно, особенное личное окошко будут навеки закрыты для нее, и даже памяти об этом не останется, только глухая непонятная боль на дне сознания, там, где когда-то было волшебство. Так много людей страдают от нее, полагая, что это нормально. В конце концов, Нита просто станет одной из них. Единственное, что она сможет вспомнить, так это “славные добрые деньки, проводимые в играх с Китом”. Вот все, что у нее останется: воспоминания о детских фантазиях.

А он будет по-прежнему помнить реальное положение вещей и, когда Нита будет проходить мимо него на улице или при случайной встрече в школе не узнает его, не вспомнит, что он значил для нее когда-то… на самом деле.