|
— Потрясающе! — горячо говорил он. — Потрясающе! Но скажите мне, Душ, откуда на вас снизошло откровение? Не из моих ли статей? Пьер Душ на этот раз особенно долго молчал, затем, выпустив в лицо Струнскому громадное облако дыма, величественно произнес: — А видели вы, дорогой мой, как течет река? — Великолепно сказано! Великолепно! В эту самую минуту известный торговец картинами, завершив осмотр мастерской, ухватил художника за рукав и оттащил в угол. — Душ, приятель, а ведь вы ловкач! — сказал он. — На этом можно сделать карьеру. Беру вашу продукцию. Только не вздумайте менять свою манеру, пока я вам не скажу, и я обещаю покупать у вас пятьдесят картин в год… По рукам? Не отвечая, Душ с загадочным видом продолжал курить. Постепенно мастерская пустела. Наконец Поль-Эмиль Глэз закрыл дверь за последним посетителем. С лестницы доносился, понемногу отдаляясь, восхищенный гул. Оставшись наедине с художником, писатель с веселым видом засунул руки в карманы. — Ну как, старина, — проговорил он, — ловко мы их провели? Слыхал, что говорил этот молокосос с кроличьим воротником? А прекрасная полька? А три смазливые барышни, которые только и повторяли: «Как это ново! Как свежо!» И, ах, Пьер Душ, я знал, что глупости человеческой нет предела, но то, что я видел сегодня, превзошло все мои ожидания. Его охватил приступ неукротимого смеха. Художник нахмурил брови и, видя, что его друг корчится от хохота, неожиданно выпалил: — Болван! — Я — болван? — разозлившись, крикнул писатель. — Да сегодня мне удалась самая замечательная проделка со времен Биксиу! Художник самодовольно оглядел все двадцать идеоаналитических портретов. — Да, Глэз, ты и правда болван, — с искренней убежденностью произнес он. — В этой манере что-то есть… Писатель оторопело уставился на своего друга. — Вот так номер! — завопил он. — Душ, вспомни! Кто подсказал тебе эту новую манеру? Пьер Душ помолчал немного, затем, выпустив из своей трубки густое облако дыма, сказал: — А видел ли ты когда-нибудь, как течет река?
Жизнь людей © Перевод. Елена Богатыренко, 2011
Выдержки из «Истории Вселенной», опубликованной университетом Томбукту в 1992 г.
Глава CXVIII 1954 — Серьезные катаклизмы на Земле. 1959 — Издание «Истории Вселенной» на Уране. 1982 — Первое издание на Земле.
После того, как в конце 1970-х годов между Землей и большинством крупных планет установились дружеские отношения, земные ученые захотели сравнить свои гипотезы и доктрины с гипотезами и доктринами своих собратьев из других миров. Проводить такое сравнение зачастую было очень сложно, ибо, как известно, выдающиеся физики с Венеры, Юпитера и Марса не воспринимают ни свет, ни звук и живут в мире неведомых нам излучений. Однако благодаря быстрому развитию теории сенсорных эквивалентов сегодня, в 1992 году, можно утверждать, что мы имеем возможность перевести на язык землян все языки Солнечной системы, за исключением лишь сатурнианского. Одним из наиболее интересных открытий нашей эпохи стало обнаружение работ, написанных о нас, жителях Земли, учеными других планет. Людям и в голову не могло прийти, что на протяжении тысяч лет за ними, с помощью инструментов, во много раз превосходивших по мощи их собственную аппаратуру, наблюдали натуралисты с Марса, Венеры и даже Урана. Земная наука сильно отстала от науки других планет, и, поскольку наши органы не могли воспринимать излучения, использовавшиеся исследователями, мы не могли знать, что в самые сокровенные моменты нашего бытия мы порой оказывались в поле зрения небесной ультрамикроскопии. |
