Закончен первый вариант романа.

Новая квартира в Хемпстеде. Небольшая, красивая, все новое — мы здесь первые жильцы, но она так далеко от нашей фермы, что такое расстояние даже трудно вообразить. Однако приятно вновь оказаться в центре этого района, где через дорогу жила Эдит Ситуэлл и располагалась библиотека, хотя дома выросли на месте прежних конюшен. За прошедшие пятнадцать лет здесь многое изменилось — появились бутики и модные молодые люди. Но кое-что сохранилось — места и знакомые лица. Я рад, что нам удалось узнать Ноттинг-Хилл-Гейт, но еще более рад тому, что мы вернулись сюда.

«Персона» Бергмана. С каждым его новым фильмом становится все яснее: он лучший современный режиссер. Образец экономности — и при ограниченных использованных средствах та же точность, что в фугах Баха. Два ракурса, одно место действия, минимум обстановки; простой монтаж, сдержанное движение камеры. Манера почти японская, и в то же время фильм явно вырос из искусства Северной Европы. Уверен, со временем Бергмана приравняют к Ибсену и Стриндбергу; и если нам суждено когда-нибудь иметь настоящий английский кинематограф, то придется ориентироваться на его пример.

«Война окончена» Рене. Еще один хороший фильм.

У нас асфальтируют дорогу. Печально, что не будет старого проселка, но ездить по нему можно было только на первой скорости.

Неожиданно повалил снег, и сильно похолодало. До сих пор даже на почве заморозков не было. Впервые мы увидели здесь снег. Очень красиво — снег verglas, он покрыл инеем ветви и стволы деревьев. Украшены даже самые маленькие веточки; они обледенели, а сверху присыпаны снегом, создавая восхитительную матовость. Холод вызвал необычную миграцию птиц: восьмого и девятого они со скоростью 50–100 ярдов в минуту летели в направлении Корнуолла и Северной Ирландии. Среди них больше всего жаворонков — сегодня от девяти до десяти часов утра они тянулись непрерывным потоком. А также сотни певчих дроздов, дроздов-белобровиков, много дроздов-рябинников, были и скворцы (хотя их основная масса пролетела ближе к закату), а также черные дрозды. К морю направились крупные стаи зеленых ржанок. Своего пика миграция достигла к одиннадцати часам утра; вечером, за исключением скворцов, пролетали только отставшие птицы. Я не мог работать, остро чувствуя странное родство с птицами — всегда его чувствовал, но здесь это усилилось. Я простоял оба утра, наблюдая за этим странным потоком живых существ, летящих над фермой и Андерклиффом.

Видел также на кусте снегирей — семь самцов и одну самочку; в снежное время они не так боязливы. Прилетели поклевать ягоды на бересклете. Еще видел лису — она стояла всего в нескольких ярдах от меня, рыжий мех на спине пылал огнем, а брюшко казалось еще белей от близости снега. Этот отраженный от снега свет великолепен, лучше — только крылья чаек: их белизна совершенна. Склон за фермой, поросший ясенем и колючим кустарником, словно возник из сказки — нет сравнения, чтоб описать подобную красоту. Просто чудо — каждая веточка будто из хрусталя; когда видишь эти нежные хитросплетения, вновь превращаешься в ребенка. А море совершило нечто невероятное, обрело новый цвет — серо-голубой с бронзовым отливом.

Съемочная группа в Лондоне, съемки на Майорке закончены. Говорят, Карина всех затмила. Финал снова изменили, но хотя бы не в сторону усложнения. Я потерял к фильму интерес; нет никакого желания вновь входить в эту кухню. Впрочем, мы не можем ехать в Лондон в такую погоду, так что проблема решена.

Зацвели первые фиалки.