Дома девочка тоже вела себя необычно. Отчитала мать за покупной фарш и сама налепила пельменей. Вечером вместо просмотра Ютуба села читать «Трёх мушкетёров» и периодически с кем‑то перешёптывалась. Отец посматривал на неё из-за компьютера, а Алёна в свою очередь сделала замечание, что он сутулится. И вообще, лучше бы сходил ковёр выбил, а не по всяким грязным сайтам лазил.

* * *

По школе ползли разные слухи, учителя били тревогу и требовали вмешательства психолога. Был назначен сеанс. Прямо во время учебного дня собрался весь учительский комитет, включая директора.

– Алёна, милая, скажи, тебя в школе обижают? – начал свои расспросы доктор с модной бородкой и в очках.

– Меня обижает тот факт, что на школу было выделено несколько миллионов, а нам в спортзал купили только старого козла и два метра каната.

Все обернулись на директора, который внезапно ушёл на совещание через открытое окно.

– С тобой никто не дружит?

– Дружба – понятие абстрактное, – затянула со скучающим видом Алёнка, крутя руками косички. – Сегодня вы играете на переменке в догонялки, а завтра подруга моет в твоём доме посуду, пока ты налоговые вычеты оформляешь.

– Подожди, какие налоговые вычеты, какая посуда? Кто тебе всё это наговорил?

– Моя подружка.

– Вот и корень всех проблем! Можешь пригласить её сюда?

– А она здесь, – совершенно спокойно ответила девочка, чем повергла всех присутствующих в лёгкий шок.

– Мы её не видим. Как её зовут?

– Раиса Павловна.

– Вот те раз, а сколько ей лет?

– Семьдесят.

– Что ещё она тебе говорит?

– Говорит, что зубы нужно чистить от десны, что собака в моём дворе не злая, а напуганная и голодная, что родственников нельзя забывать. А ещё – что у вас за последние пять лет неправильно имущественный налог высчитывался. Нужно съездить в БТИ и попросить пересчитать по рыночной стоимости, так как вам по кадастровой считали.

Психолог взял всё на карандаш, а последнее вообще подчеркнул дважды.

В конце по громкой связи был сделан звонок родителям, которые в это время находились на работе.

– Подождите-ка! – кричал в трубку возбуждённый отец. – Так мою маму звали! Она умерла десять лет назад.

Кабинет наполнили охи и шёпот молитв.

– Вот именно, десять лет прошло, а никто даже не заходит в гости. Всё поросло травой, оградка покосилась, – обиженно буркнула Алёнка.

– Дык, это самое… Я хотел, да всё как‑то некогда… – бубнил в динамике отец.

Сеанс закончился.

На следующий день всё семейство отправилось на кладбище. Алёнка никогда не видела бабушку – только слышала о ней из скупых рассказов отца. Могилку нашли не сразу – уж больно быстро разрослось это мраморное поле, некогда бывшее сосновым лесом.

Девочка привезла букет жёлтых тюльпанов и поставила в надрезанную пластиковую бутылку. Отец поправил оградку, мать прополола траву.

– Пап, бабушка говорит, что ты хороший человек, только совсем погряз в работе и в интернете, вот времени у тебя ни на что и нет – даже на меня.

Отец покраснел от стыда и молча кивнул в знак понимания.

– Скажи, что будем исправляться, – он погладил по голове дочку, а затем провёл рукой по выцветшей фотографии на памятнике.

– Теперь бабушка спокойна и больше не придёт, хотя я буду по ней скучать, ведь она очень добрая, весёлая и умная.