— А что вы скажете о Папуше?

— Вы сами заметили, что девушка не цыганка? У нее иной тип лица, кожи, темно-русые волосы. А если вас интересуют ее способности к магии — нет. Все, что есть у девушки, она почерпнула либо у своего деда, либо у других цыганок, либо на своем опыте. Но это и хорошо. У женщин-магов появляется бесплодие. Я же вам говорил, что за все в этом мире нужно платить. Ну, вы это и без меня знаете.

Да уж. Неизвестно, что хуже — бесплодие для женщины, или импотенция для мужчин. Впрочем, и то, и другое — поганая штука.

— А про меня вы можете что-то сказать?

— Увы, господин Артакс. У вас нет никаких задатков. Более того — вы сами непроницаемы для любого мага. Помните чашку, которую вы бросили мне при нашем первом знакомстве? Я догадался, что вы хотели помешать мне использовать против вас магию. На самом деле, — только, не хватайтесь за меч, — я начал прощупывать вас еще стоя за дверью. Сказать, почему? У меня были подозрения, что вы сами обладаете магией. Ну, сами посудите — человек проникает из Швабсонии в Силингию, потом отправляется в Шварцвальд, куда боялись входить триста с лишним лет, и снимает заклятие с Черного леса. Я — не самый слабый маг, но даже я не могу вам ничего сделать. Возможно, именно поэтому вы и смогли раскусить моего лжеслугу!

— В Шварцвальде был момент, когда я поддался чарам леса из-за чего мы с Папушей … э-э… забыли обо всем на свете, и нас едва не лопало какое-то чудовище.

— А вы уверены, что чары — как вы их называете, это не эманации, или запахи каких-то растений? Есть такое растение — страстоцвет.

Дурак, как же я мог забыть? Мне Папуша про страстоцвет говорила.

— Да, а что за чудовище?

— Жаба. С собаку величиной, яд на коже.

— И эта жаба жила в лесу, рядом никого не было? — уточнил волшебник.

— Ну да.

— Магические создания могут существовать лишь рядом с создателем. Ну, если сильно постараться, то такое существо может существовать неделю, две. Скажем, я могу создать своего двойника, но долго он не протянет. Думаю, что ваша жаба имела самую обычную природу. Ну, а то, что она огромная и ядовитая — бывает. Даже если предположить, что это была волшебная тварь, вашей жизни все рано бы ничего не угрожало. Ну, разве что, вы могли стать жертвой собственного воображения.

— Подождите. Но я же видел тень отца Кэйтрин, я постоянно общаюсь с брауни, я видел мертвую девочку. Кстати, я чуть было не сошел с ума от страха.

— Ну и что? — пожал маг плечами. — Если они реально существуют, то почему вы их не могли увидеть?

— Но как же так? Я видел мертвую девочку, ее глаза, мне было холодно!

Кажется, я едва не кричал, рассказывая об этом магу. Но тот, только ухмылялся. Потом, господин Габриэль вздохнул.

— Давайте проведем опыт. Только пообещайте, что не станете меня убивать, и попросите своего коня держаться подальше. Да, — встрепенулся маг. — Если посмотреть на вашего жеребца, можно подумать, что он не простой конь, а волшебный.

Я оглянулся, надеясь, что гнедой не услышал мага. Фух, повезло. Вон, пасется мой друг на лугу, травку щиплет. Услышал бы, точно бы господину Габриэлю не поздоровилось. Ишь, что придумал! Конь у меня волшебный, видите ли! Вполне себе обыкновенный конь, только умный. Иные и прочие кони и лошади ему и в подкову не годятся, хотя и они далеко не дураки. Просто, хозяева лошадей не желают понимать своих подопечных, вот и все.

— И что за опыт? — заинтересовался я.

— Смотрите.