Вуки подходят к Чуи и останавливаются рядом с ним, вглядываясь во тьму своей искалеченной планеты.

Норра чувствует, как к глазам подступают слезы. Она пытается убедить себя, что виной тому боль в боку, а вовсе не душевные муки. Она делает шаг вперед, намереваясь подойти к сыну, обнять его, спросить про Костика, но внезапно из-за спины кто-то произносит ее имя:

— Норра? Это… это ты?

У нее подгибаются колени, и она едва не падает. К матери тут же подбегает Теммин, помогая удержаться на ногах. Этот голос…

Она поворачивается, не в силах поверить, что это действительно он.

Не может быть… после стольких лет…

— Брентин, — выдыхает она.

Он стоит прямо перед ней — наверняка всего лишь призрак. Он похудел, постарел, кожа его бледна, глаза налиты кровью. И тем не менее это он.

— Папа? — еле слышно спрашивает Теммин.

И это значит, что Теммин тоже его видит.

Это вовсе не призрак.

Брентин из плоти и крови. Ее муж жив. И он стоит прямо перед ней.

Глава двадцать пятая

По командному мостику «Дома-1» разносятся радостные возгласы мон-каламари. Снаружи, в космических просторах над Куатом, плавают обломки кораблей — в основном имперских, хотя за последние несколько недель Республика потеряла и часть своих.

Бомбардировка верфей и баз снабжения Куата завершена. Губернатор сектора — мофф Поллус Максим — и начальник верфей Куата сдались. Горизонт чист, и никаких вторжений со стороны Империи больше не ожидается.

Бой длился слишком долго.

Но теперь он окончен.

— Поздравляю, адмирал, — говорит Акбару Лея. Самой ее здесь нет — лишь голограмма. — Вы с коммондором Агейт одержали победу для Новой Республики. В очередной раз, — решительно улыбнувшись, добавляет она.

Акбар, однако, не поддается всеобщему ликованию. Лея видит, что он разделяет оптимизм своих офицеров, кивая и улыбаясь им. Он вовсе не хочет омрачить их светлые минуты тенью своего цинизма и тревог. Но при этом он неустанно повторяет, что каждое сражение имеет свою цену, и битва за верфи Куата — не исключение.

Рядом с Леей кивает и натянуто улыбается еще одна голограмма — коммондор Кирста Агейт.

— Рада, что сегодня мы кое-чего добились, — говорит она. — Вырвать оружие из рук Империи — достойная цель, и я рада, что Сенат ее поддержал.

«Сражение с Сенатом», — думает Лея. Она понимает, что такова природа демократии и борьба неизбежна. Но впереди ждут непростые времена. Да, основные тяготы выпадают на долю солдат, однако граждане Галактики устали от войны, и в их души, подобно занозе, впиваются страх и подозрения. Сенат наверняка замрет в нерешительности — они боятся, и их вполне можно понять. Именно потому остается порабощенным Кашиик, и Лея это тоже прекрасно понимает.

За иллюминатором пространство над Куатом рассекает похожий на топор нос линкора типа «Звездный Ястреб» — внушительного корабля, который можно встретить лишь на службе Новой Республики. Сенат с боем проголосовал за утилизирование имперской техники для постройки новых кораблей, дроидов и оружия, и бой этот выдался похлеще, чем сражение у Куата. Немалое число нынешних сенаторов прекрасно помнят те времена, когда Палпатин создавал Империю на пепелище Республики, хотя никто даже не догадывался, что ее пожирает пламя. Тогда он тоже быстренько реквизировал корабли и поставил их на службу своему новому военному порядку. Так что страхи вполне обоснованны.

То, что голосование все же состоялось, — целиком и полностью заслуга Мон Мотмы. Пускай ее все равно терзают сомнения в необходимости создания новых орудий войны.