— Лея? — говорит Мотма. В голосе ее смешались теплота и недовольство — Канцлер рада ее видеть, но раздосадована, что гостья ее отвлекает. — Я немного занята…

— Да, я тоже. Занята тревогами за своего мужа, его команду и целую планету вуки, которая медленно гибнет под гнетом до сих пор существующей Империи. Мон, прошу тебя…

С тех пор как «Сокол Тысячелетия» приземлился на Чандриле без ее мужа, Лея неустанно пытается найти выход из сложившегося кризиса. Норра со своими товарищами спасли пленников, но Хан остался там. «У него еще есть дела», — объяснила Норра.

При мысли об этом Лея судорожно стискивает зубы.

Она пыталась набрать необходимое число голосов, чтобы послать на Кашиик помощь и войска, но, естественно, в Сенате полно представителей, чьи планеты тоже нуждаются в помощи или даже в военном присутствии. Голосов набралось немало, но их все равно не хватило. И вряд ли их соотношение изменится до следующего цикла, когда будет уже слишком поздно.

Потом она пробовала напрямую выйти на адмирала Акбара. Тот согласился, что с Кашииком пора что-то делать, и они совместно продумали возможные варианты. Мон-каламари предложил послать на планету небольшую группу спецназа, чтобы найти и оказать поддержку команде Хана…

Мон Мотма заблокировала эту инициативу, и между ними с Леей тут же с грохотом выросла ледяная стена. Мон заявила, что было бы «непростительно» мутить воду после того, как Слоун выступила с предложением о мирных переговорах. В Галактике, по ее словам, на время воцарился мир — возможно, напряженный и неприятный, но при нем на фронтах наступило спокойствие. Это та самая передышка в войне, которая была всем так необходима. И любое более-менее официальное вторжение на Кашиик в данный момент могло нарушить хрупкое равновесие.

Канцлер ясно дала понять, что подобный вариант недопустим.

И Сенат ее поддержал.

— Лея, умоляю, дай мне пару часов…

— Мон, послушай меня. Я не собираюсь это обсуждать.

— Я прекрасно понимаю, что ты расстроена… — наклонившись к ней, шепчет Мон.

— Пойми, — шепотом прерывает ее Лея, — вам без меня не обойтись. Я остаюсь лицом Республики. Не вынуждай меня уйти.

— Ты в самом деле решишься на это? — ошеломленно смотрит на нее Мон. — Зная, какой вред это причинит Новой Республике?

— Да я выжгу всю Галактику, если посчитаю, что так нужно.

— Не сомневаюсь, — вздохнув, натянуто улыбается Мон и кивает всем собравшимся. — Небольшой перерыв. Скоро вернусь.

Канцлер берет Лею под локоть, и обе направляются к дальнему концу площади. Неподалеку в поисках крошек стремительно носится троица усатых мышекоршунов. Застигнутые врасплох зверьки убегают прочь, встопорщив пушистые перья.

— Внимательно тебя слушаю, — говорит Мон. — Жаль, что ты решила убедить меня подобным способом, но ничего не поделаешь.

— Мы же друзья, разве нет?

— Надеюсь, что да. Я все знаю насчет Кашиика, но, поверь, у меня связаны руки. Сейчас все по-другому. Во времена Альянса мы делали что могли, и порой это означало, что одиночкам приходилось мгновенно принимать решения за всех. Но Восстание закончилось, и мы больше не скрываемся, не действуем посредством ячеек или разбросанных по всей Галактике баз. Все взгляды обращены на нас, все держатся за руки. Мы едины, и единством этим обязаны правительственной машине, которая медлительна, недейственна…

— Действенна в чем? В безделье? В уступках?

— В поиске компромиссов.

— К чему столь холодная логика, когда гибнет целая планета? Каков наш компромисс на Кашиике? Мне кажется, что нет никакого компромисса.