— Забыл, наверное.

Фицджеральд постучал карандашом по зубам.

— То есть первым действием радиолы было…

— Она ослепила меня голубым светом.

— Не в том дело. Что она при этом сказала?

Керри заморгал.

— Что сказала? — Он помешкал. — «Психологическая схема снята и зафиксирована», что-то в этом роде. Тогда мне показалось, что это кусок любительской передачи или еще чего. Ты думаешь…

— Радиола говорила четко? На правильном английском языке?

— Нет, теперь я вспоминаю, что… — Керри поморщился. — Слова были искажены: сильно выделялись гласные.

— Вот как? Пошли дальше.

Они попробовали тест на словесные ассоциации.

Наконец Фицджеральд откинулся на спинку кресла и нахмурился.

— Надо бы сравнить эти результаты с тестами двухмесячной давности. Выглядит это странно, очень странно. Я бы многое отдал, чтобы узнать, что такое память и как она действует. О мнемонике, искусственной памяти, мы знаем многое, но, возможно, дело тут в чем-то другом.

— О чем ты?

— Либо эту машину наделили искусственной памятью, на что должно было уйти очень много времени, либо она приспособлена для иного общества и иной культуры. На тебя она очень сильно подействовала.

Керри облизал губы.

— В каком смысле?

— Она построила в твоем мозгу блокаду. Я сравню результаты тестов и, может, получу какой-то ответ. Нет, это наверняка не просто робот. Это нечто гораздо большее.

Керри взял сигарету; аппарат пересек комнату и дал ему прикурить. Оба мужчины проводили радиолу взглядами, в которых сквозил ужас.

— Тебе бы стоило переночевать у меня, — предложил Фицджеральд.

— Нет, — решительно ответил Керри. И вздрогнул.

На следующий день на ленч в университетскую столовую Керри не явился. Тогда Фицджеральд позвонил ему домой.

Трубку сняла Марта.

— Привет! Когда ты приехала?

— Привет, Фиц. Час назад. Сестра родила без меня, так что я быстро обернулась.

Марта замолчала. Фицджеральда обеспокоил тон ее голоса.

— А где Керри?

— Дома. Ты не мог бы заехать, Фиц? Я так беспокоюсь…

— Что с ним?

— Я… не знаю. Приезжай скорее.

— Хорошо.

Кусая нижнюю губу, Фицджеральд положил трубку. Судя по всему, ситуация была непростой. Нажимая звонок у дверей Вестерфилдов, он вдруг осознал, что по спине у него бегут мурашки. Правда, вид Марты несколько привел его в себя.

Он прошел за ней в гостиную и первым делом посмотрел на радиолу — та как ни в чем не бывало стояла в углу. Затем перевел взгляд на Керри, неподвижно сидевшего у окна. Лицо Керри ничего не выражало. Глаза его были странно прищурены, и Фицджеральда он узнал не сразу.

— А, привет, Фиц, — наконец махнул рукой он.

— Как ты себя чувствуешь?

Тут Марта не выдержала.

— Что с ним такое, Фиц? Может, надо вызвать врача?

Фицджеральд опустился в кресло.

— Ты не заметила ничего странного с этой радиолой?

— Нет. А что?

— Тогда слушай.

Он рассказал ей все с самого начала, глядя, как на лице Марты отражаются самые разные чувства — начальное недоверие вскоре сменилось ужасом.

— Но как такое… — заговорила она наконец.

— Когда Керри вынет сигарету, эта штука поднесет ему огонь. Хочешь посмотреть?

— Н-нет… Да. Пожалуй, да.