— Посмотрим! — заявил Боссо, возбужденный перспективой увидеть, как белокурая сестра Марты задирает ноги. — Я ловлю тебя на слове, Нора!

Но Марта запротестовала.

— Нет, Нора, не надо! — С этими словами она поднялась с места, чтобы остановить сестру, которая тоже встала, не очень твердо держась на ногах. Но Нора с высокомерным видом оттолкнула ее.

— Ну-ка, пусти, — произнесла она, по-детски хмуря брови. — Ты думаешь, я пьяная?.. Ладно, смотри… — Она подошла к двери гостиной, распахнула створки, потом суетливыми, неуверенными движениями отшвырнула ковер, оттолкнула в сторону кресла, чтобы освободить пространство против двери. Потом она поставила на радиолу пластинку, снова стала перед дверью, перегнувшись пополам, схватила обеими руками края юбки и натянула ее на грудь, обнажив полные, мускулистые ноги балерины. В такой позиции, с задранным платьем, повернувшись лицом к радиоле, она выждала одно мгновение, чтобы попасть в такт музыки, потом, немного откинувшись, внезапно с силой выбросила вперед правую ногу, так что носок поднялся на высоту ее лба. Однако, то ли потому, что опьянение взяло верх над выучкой, то ли потому, что ее подвели высокие каблуки и неподходящий пол, но только в тот момент, когда она, согнув колено, пыталась задрыгать ногою в такт музыки, другая нога ее подвернулась и она упала навзничь, широко раскинув одетые в кружева ноги.

— Ну вот, я тебе говорила! — в тревоге, печально воскликнула Марта и бросилась к сестре. Боссо тоже поднялся, смеясь и повторяя:

— Ну ничего, ничего!

Только Лука остался на своем месте за столом, заставленным пустыми бутылками, стаканами, салфетками.

— Ой, ой, — стонала Нора. Прихрамывая и опираясь на Боссо, она потирала рукой ушибленное место, и лицо ее было одновременно веселым и страдальческим. — Ой, какой тут жесткий пол!

Убедившись, что с сестрой ничего не случилось, Марта вернулась в столовую и теперь кружила около стола с задумчивым и недовольным видом. Лука подождал, пока сможет дотянуться до нее, потом схватил ее за руку.

— Мне надо поговорить с тобой. Давай выйдем на минуту.

Настороженно оглядевшись вокруг, она робко кивнула головой. В эту минуту Нора и Боссо рассматривали какие-то пластинки и как будто не заметили их ухода.

— Что произошло между тобою, Норой и Боссо за те три четверти часа, что вы были в спальне? — в упор спросил он ее, едва они очутились в коридоре.

Марта поглядела на него в замешательстве.

— Лука, прости меня за то, что я скажу тебе, — ответила она наконец. Я знаю, что причиню тебе не меньшую боль, чем самой себе… Но я убедилась, что наш брак невозможен, как все, что слишком хорошо… Я должна покориться своей участи и идти до конца.

Именно этого Лука и боялся. А она сейчас объявляла ему это тем же мелодраматическим тоном, каким незадолго до того умоляла его увести ее и немедленно сделать своей женой. У Луки стало темно в глазах от ярости, ему показалось, что вся кровь бросилась ему в затылок и в лицо. Но еще раз, вспомнив, с кем он имеет дело и где находится, он удержал ругательства, которые готовы были сорваться у него с языка, и, схватив Марту за руку, спросил:

— Ты сказала, что наш брак — это было бы слишком хорошо?

— Да, слишком хорошо, Лука, — ответила она, испуганная дрожью в его голосе, — и поэтому невозможно.

— И поэтому возможно! — возразил Лука. — Что слишком хорошо, то и следует делать! А не то, что слишком мерзко — вроде связи с Боссо! Сейчас же отправляйся в свою комнату и надень плащ и шляпу.