— Моя бабушка называла это зеркало стеклом змеи, — сказала Диавен, протягивая его Мегвин. Зеркало выглядело совсем обыкновенным. Резьба на оправе стерлась так, что дерево стало почти гладким.

— Стеклом змеи? Почему?

Гадалка пожала костлявыми плечами:

— Может быть, в дни Дрочкатейра и других великих червей его использовали, чтобы следить за их приближением. А может быть, оно сделано из когтей или зубов змея. — Она ухмыльнулась, как бы показывая, что не верит в это, хотя и зарабатывает себе на жизнь таким образом. — Скорее всего, его просто сделали в форме дракона. Но оно хорошо действует.

Она подержала зеркало над огнем, медленно обводя им круги. Когда Диавен протянула его Мегвин, на блестящей поверхности был тонкий слой сажи. Изображение стало тусклым, словно затуманенным.

— Думай о своем сне, а потом дуй.

Мегвин постаралась сосредоточиться на сверкающей процессии, на красивых, но странных фигурах, которые видела во сне. Легкое облачко сажи поднялось с поверхности зеркала.

Диавен взяла зеркало и стала рассматривать, кусая нижнюю губу. Огонь освещал ее снизу, и лицо казалось еще более худым — почти скелетом.

— Странно, — сказала она наконец. — Я вижу рисунки, но они незнакомы мне. Как будто кто-то разговаривает в соседнем доме на языке, которого я никогда не слышала. — Она прищурилась. — Что-то здесь не так, дочь короля. Ты уверена, что это был твой сон и что никто не рассказал его тебе?

Мегвин сердито подтвердила свое право на собственные сновидения, и Диавен нахмурилась:

— Я могу сказать тебе очень мало и совсем ничего о том, что говорит зеркало.

— Что это значит?

— Зеркало ничем не помогло мне. Оно говорит, но я не понимаю. Так что я освобождаю тебя от твоего обещания. Но все-таки ты получишь от меня один совет. Если боги действительно хотят, чтобы ты сделала что-то, следуй их воле. — Она быстро вытерла зеркало белым полотном и положила его в нишу в стене пещеры.

— Так что же я должна делать?

Диавен показала вверх, на потолок пещеры:

— Иди на вершину.

Мегвин почувствовала, что ее башмаки скользят по заснеженной скале, и ухватилась рукой в перчатке за выступавший сбоку каменный зубец. Она опустилась на колени и подтянула к себе ноги, чтобы удержать равновесие, потом снова поднялась, глядя вниз по склону на крутой и опасный путь, который уже проделала. Если она поскользнется, то упадет с узкой тропы, и ничто не остановит ее падения, кроме разве что веток деревьев, которые несколько раз успеют хлестнуть ее, прежде чем она достигнет дна ущелья. Мегвин немного постояла, стараясь отдышаться, и с удивлением обнаружила, что совсем не боится. Так или иначе, ее падение закончится смертью — умрет ли она сразу или останется лежать искалеченной в горах. Но Мегвин отдавала свою жизнь в руки богов — и если уж они решат забрать ее к себе, какая разница, сейчас или позже? Кроме того, несмотря на холод, она радовалась своей близости к небу.

Нетвердой походкой она прошла по тропе еще немного и подняла глаза вверх. До места, куда она направлялась, оставалось примерно столько же, сколько она уже прошла. Брадах Тор выдавался среди других горных вершин, словно нос каменного корабля. Если она пойдет немного быстрее, то доберется до вершины прежде, чем слабое утреннее солнце, которое сейчас светило ей прямо в лицо, дойдет до середины своего пути.

Мегвин повела уставшими от ноши плечами, снова обернулась и с удовольствием увидела, что снег запорошил ее следы.

У подножия горы, там, где она начала подъем, уже, наверное, и совсем никаких следов не осталось.