Подобный набор качеств мог бы привести к краху и полному истреблению любой народ, если бы все наши недостатки не являлись прямым продолжением наших достоинств. Имелись такие достоинства и у варваров. Они были глупы, зато веками оттачивали коварство и хитрость, и их уловки могли ввести в заблуждение кого угодно; они были лишены воображения, зато их почти невозможно было испугать, ибо тягостные мысли о возможных последствиях своих действий никогда не посещали их умов, равно не терзали их бесплодные сомнения, колебания и угрызения совести. А потому бруссы являлись очень стойкими людьми. Невероятное же упрямство было следствием завидного упорства в достижении намеченных целей. Словом, от варваров было так же сложно избавиться, как от комаров.

Это было довольно многочисленное племя, и потому ватага его воинов и охотников насчитывала более сотни человек. Они уже третий день пробирались лесной чащей, двигаясь по направлению к столице.

Лазутчики, выбравшиеся на край леса, чтобы с холмов осмотреть окрестности и убедиться в том, что со стороны степи их племени не угрожает никакая опасность, сразу заметили стремительно приближающееся чудище. Они не видели ничего подобного, и в их языке не было даже приблизительного понятия, чтобы описать соплеменникам странное существо, однако это никак не повлияло на положение вещей. Имеющий имя или лишенный его, но огромный зверь должен быть пойман и уничтожен. Если он состоит из мяса и костей, то будет съеден, и, судя по его размерам, еды хватит на всех. Если его шкура будет прочной и красивой, то из нее либо сделают одежду, либо обтянут ею щиты. А кости пойдут на изготовление орудий и украшений. Что же касается несуразно больших размеров неизвестного создания, то это была не такая уж и редкость — в Вольхолле водились твари и покрупнее, и любую из них можно было убить. Главное, навалиться всем миром и постараться как следует.

Нана-Булуку Кривоногий Медведь, вождь племени, злорадно усмехаясь, расставлял своих лучших воинов и охотников по обе стороны широкой лесной просеки. Те, что поплоше и понеуклюжей, рубили в этот момент дерево средних размеров, чтобы перегородить упавшим стволом путь. Конечно, со всех сторон выгодней было бы свалить могучий и кряжистый дуб, однако на эту каторжную работу времени уже не оставалось. Вождь был уверен в том, что диковинный зверь обязательно изберет именно эту дорогу, которая, кстати, вела к довольно полноводной и глубокой лесной реке. Видимо, измученный жарой и жаждой, он стремился на водопой.

Тварь приближалась очень быстро. Вскоре острый взгляд вождя мог различить ее странное тело, не похожее ни на что виденное им ранее. А встречный ветер донес до него страшный смрад и жуткие звуки, издаваемые чудищем.

Надо сказать, что на аппетит привычных ко всему бруссов это нисколько не повлияло и они приготовились атаковать свой будущий обед.

Танк довольно быстро пересек равнину и подкатил к невысоким холмам, покрытым густым лесом. При первом же беглом взгляде, брошенном на окрестности, Дитрих понял, что единственно возможный путь — уходящая вверх песчаная дорога, пролегавшая, словно ложбинка между пышными грудями, меж двух холмов. И хотя засаду здесь не устроил бы только ленивый, другого выхода не было. Майор фон Морунген шел на заведомый риск, приказывая Клаусу двигаться вперед.

Деревья, росшие по обе стороны широкой просеки, поразили немцев. Нет, они, конечно, не были совсем уж невеждами — видели и вековые дубы Булонского леса, и мощные рыжие сосны, росшие в норвежских холодных фьордах, и даже древние пальмы, нашедшие себе приют в африканских оазисах. Но такой красоты, как здесь, в России, никто из них еще не встречал. Деревья-гиганты, более всего похожие на американские секвойи и многоярусные ливанские кедры, гордо возносились кронами к небесам.