Мог ли Дмитрий Николев рассчитывать, что братья Иохаузены дадут ему отсрочку, что они согласятся переписать долговое обязательство?.. Нет! Его кредитором был не только банкир, не только деловой человек — это был политический враг. В подготовлявшемся антинемецком движении общественное мнение сделало их соперниками. Благодаря этому долговому обязательству, этому взносу — последнему, но самому значительному, — глава банкирского дома, Франк Иохаузен, держал его в руках.

Он будет безжалостен.

Беседа доктора, консула и Ильки продолжалась еще с полчаса. Девушка все больше беспокоилась по поводу опоздания отца, как вдруг тот появился на пороге столовой.

Несмотря на то, что Дмитрию Николеву было не более сорока семи лет, он казался на десять лет старше. Роста он был выше среднего, крепкого телосложения, с седеющей бородой и довольно суровым лицом, со лбом, изборожденным морщинами, омраченным горькими раздумьями и тяжелыми заботами; во всяком случае, таково было впечатление, которое он производил. Однако с молодых лет у него сохранился покоряющий взгляд, глубокий и проникновенный голос — голос, который, по выражению Жан-Жака, находит отзвук в сердце.

Дмитрий Николев снял промокшее под дождем пальто, бросил шляпу на кресло, затем, подойдя к дочери, поцеловал ее в лоб и пожал руки друзьям.

— Ты запоздал, отец… — сказала Илька.

— Меня задержали, — ответил Дмитрий. — Урок затянулся…

— Давайте же пить чай… — предложила молодая девушка.

— Если только ты не слишком устал, Дмитрий, — заметил доктор Гамин. — Не стесняйся… Твои вид мне не нравится… Тебе необходимо отдохнуть…

— Да, — ответил Николев, — но ничего… Сон восстановит мои силы… Давайте пить чай, друзья… И так уж я вас задержал. А потом, если позволите, я пораньше лягу спать…

— Что с тобой, отец?.. — спросила Илька, пристально глядя ему в глаза.

— Ничего, детка, уверяю тебя, — ничего. Если будешь так беспокоиться, то Гамин в конце концов откроет у меня какую-нибудь мнимую болезнь, лишь бы полечить меня ради своего удовольствия!

— Это такого рода болезни, от которых не излечиваются!.. — ответил, качая головой, доктор.

— Вы не узнали ничего нового, господин Николев?.. — спросил консул.

— Ничего… если не считать, что генерал-губернатор Горко, который ездил в Петербург, вернулся в Ригу.

— Вот это хорошо! — воскликнул доктор. — Вряд ли его возвращение доставит удовольствие Иохаузенам, на них там смотрят не очень-то благожелательно.

Дмитрий Николев еще сильнее нахмурился. Ведь это имя напоминало ему о неизбежном платеже, отдававшем его на милость немецкого банкира!

Самовар вскипел, и Илька наполнила чашки! Чай был хорошего качества, хотя и не стоил сто пятьдесят франков за фунт, как в богатых домах. В этой стране имеется чай всех сортов, — к счастью, так как это наиболее распространенный напиток, подлинный русский напиток, который потребляют даже бедняки.

К столу были поданы булочки с маслом, которые девушка пекла сама.

Трое друзей беседовали еще с полчаса; разговор шел о настроениях рижан. Впрочем, такие же настроения были распространены и в других больших городах Прибалтийских областей. Борьба между немецким и славянским населением захватила даже самых равнодушных людей. Можно было предвидеть, что по мере усиления политической активности завяжется жаркая борьба, в особенности в Риге, где народности эти сталкивались более непосредственно.