Я вдруг сообразил, что слышу не греческую речь Клостерхейма, а голос Ипкаптама. Он без труда установил мысленные связи, которые помогали мне понимать его язык. Слова шамана постепенно наши прямой путь к моему разуму.

Вместе со словами возникли видения, наплывавшие друг на друга. Все они были мне знакомы. Я быстро впитывал и постигал их. Мне рассказывали историю племени, его взлета, падения и очередного расцвета. Я услышал легенды пукавачи. Услышу ли я об утраченном клинке, имевшем обыкновение скрываться от своих владельцев, либо убивать их?

В костер плеснули еще воды. Трубка вновь и вновь шла по кругу. По мере того как я привыкал к ее необычному аромату, мое ощущение реальности становилось все более смутным.

Своими чертами Ипкаптам напоминал муравья; его головной убор из перьев казался усиками-антеннами. Я вспомнил поверья племени, в свое время ненадолго приютившего меня; у этих людей была легенда о божестве, которое они называли Изначальным насекомым. Считалось, что его сотворили первым. Это была саранча. Как гласила легенда, саранче нечего было есть, и духи создали для нее лес, в котором она могла питаться. Саранча была так голодна, что сожрала весь лес целиком, и с тех пор не может делать ничего другого. Если ему не помешать, оно съест весь мир, а потом и само себя.

Я не усматривал ничего зловещего в словах, которыми Ипкаптам описывал историю своего народа. Однако сам рассказчик внушал мне тревогу. Вряд ли он услышал все эти истории от своих отцов. Однако я продолжал слушать.

От дыма и испарений меня сильно мутило. Трубка из красного камня опять пошла по кругу, и я почувствовал, как замирает мое сердце. Трубку вновь предложили духам Четырех ветров. Клостерхейм коротко, резко выдохнул дым и передал ее мне. Втянув в себя тонкий аромат коры и листьев, я вдруг почувствовал, что возвращаюсь к жизни. Казалось, дым заструился по венам и артериям моего тела, заполнив меня ощущением благополучия, начисто уничтожая воздействие наркотиков, которые я всегда очень плохо переносил. Трубка была набита растениями, высушенными, но не подвергнутыми какой-либо обработке. Они подкрепили мой дух, и я жадно впитывал их энергию. У меня было ощущение, будто бы сквозь длинный чубук трубки в меня вливаются силы самой природы. Меня переполняли бодрость и оживление.

Ипкаптам с почтением взял у меня трубку. Он вновь воздел ее к небесам, к земле, к четырем ветрам и только затем положил на камень перед собой. Его расширившиеся ящеричьи глаза ярко блестели, отражая огонь костра.

– Духи много раз пытались втянуть нас в свои войны,- заговорил он.- Но мы не хотели становиться на чью-либо сторону. Это были не наши войны.

У нас не было средств сражаться в них. Мы не хотели убивать своих братьев.- В голосе Ипкаптама зазвучала величавая гордость, и сам он, казалось, увеличился в размерах.- Однажды все народы, люди и великаны, пришли с миром к пукавачи, чтобы торговать в их подземном мире. Мы продавали металл, который добывали из камней. Весь мир делал из этого металл наконечники стрел и копий, а также изящные украшения. Железо ценилась гораздо выше золота, поскольку при его помощи человек мог добыть золото в бою, а тот, кто владел золотом, был беззащитен перед человеком с железным оружием. Все металлы ценились выше агата и кварца, потому что их можно ковать.

Люди накапливали опыт, овладели огнем, но не знали, где искать металлы и камни. Их инструменты, украшения и оружие изготавливались из кремня и кости, поэтому они обменивали железо пукавачи на меха и пищу. Великаны обладали колдовством и древней мудростью, потому что были созданы из камня. Они знали секрет огня, умели плавить металл и придавать ему форму. Все они шли к пукавачи за металлами, и самым ценным из них считалось разумное железо, добываемое в сердце мира.