— Это и правда так?

— Я видела что-то. Нет, даже больше, чем просто видела… — Хизи неожиданно почувствовала, что сейчас расплачется. Ее голос задрожал. — Я думала, что избавилась от этого, Тзэм, но моя кровь снова проявляет себя. Я думала, теперь я в безопасности…

Тзэм ласково прижал ее к себе, и Хизи расслабилась, успокоенная силой его гигантского тела, его знакомым запахом. Она закрыла глаза и представила себе, что они сидят в саду на крыше дворца ее матери и жаркое солнце ослепительно сияет на белых стенах города, — еще ничего не случилось, кошмар еще не начался, она все еще маленькая девочка.

— Я ничего не знаю об этих вещах, — успокаивающе пробормотал Тзэм, — но Братец Конь говорит, что ты не будешь меняться, не станешь одной из Благословенных. Мы ведь так далеко от Реки, принцесса.

— Да, так говорит Братец Конь. Но, Тзэм, — в Ноле была только Река, Река и призраки. Больше ничего. А здесь боги всюду. В каждой скале, в каждом ручье. Всюду. И если я начну их видеть, как Братец Конь, как я сама вчера… Если это случится, я потеряю рассудок.

Тзэм сочувственно похлопал ее по плечу:

— А как думает Братец Конь — так и будет, ты действительно начнешь видеть этих богов?

— Да, — подтвердила Хизи. — Он думает, так и случится.

— Ох… — Тзэм задумчиво обратил взгляд к всадникам.

Великая скачка заканчивалась; воины стали спешиваться и обниматься с родичами. Воздух был полон запаха жарящегося мяса: скоро должен был начаться пир.

— Хоть все это и странно, — сказал Тзэм оптимистически, — но Братец Конь ведь не лишился рассудка, а ты говоришь, он всегда видит богов. И Перкар рассказывал, что видел богов тоже. Не так уж это ужасно, как ты думаешь.

Хизи кивнула, по-прежнему прижимаясь к великану.

— Братец Конь и Перкар не такие, как я. Перкар видел богов, это правда, но он видел их в телесном обличье — воплощенными. Мне говорили, что каждый может видеть богов во плоти, и хотя их вид бывает устрашающим, это совсем не то, что видим мы с Братцем Конем. Мы видим сущность бога, его невоплощенную сущность. Это совсем другое.

— Как так?

— Они проникают сюда. — Хизи похлопала себя по лбу. — Они вползают через глаза в рассудок, как делала Река, когда я чуть не потеряла себя. — Она помолчала. — Я тебе не рассказывала, Тзэм. Это случилось, уже когда ты упал, а Перкар сражался с рожденным Рекой призраком. Река… Река меня заполонила. Я оказалась заполнена Рекой, я могла сделать почти все: разрушить Нол, убить Перкара, убить тебя. И мне хотелось разрушать и убивать, потому что я была уже не я. Вот так оно и будет каждый раз, когда я увижу бога. Появляются мысли, чувства, желания, которых у меня нет, — и все же они кажутся правильными, словно всегда во мне жили. — Голос Хизи самой ей показался тусклым и невыразительным.

— Братец Конь наверняка знает, как с этим жить. Он должен знать, — настаивал Тзэм. — Я таких вещей не понимаю, но он-то должен понимать. Он тебе поможет.

— Да, — пробормотала Хизи. Посередине деревни старейшины вскрыли дубовый бочонок с пивом, и раздались радостные крики. — Да, он так и говорит. Только… — Она взглянула в сочувственные глаза Тзэма, прочла на его грубом лице доброту. — Я думала, что спаслась… — прошептала Хизи. — Неужели я никогда не стану свободной?

— Трудно освободиться от собственной природы, — сказал Тзэм, и Хизи почувствовала, что по-своему он ее понял.