Хизи писала Гану:

Бенчином называется зимнее празднество, на которое многие из племен менгов собираются вместе. Они пируют, играют в разные игры и приносят жертвы богам. Я ожидаю увидеть много интересного. Пока что это сборище очень яркое, шумное, варварское. Приезжающие странно посматривают на нас с Тзэмом, но в целом довольно дружелюбны. Впрочем, Братцу Коню приходится отговаривать молодых воинов от того, чтобы вызвать Тзэма на поединок: у менгов есть легенды о великанах, живущих на северо-востоке, и они считаются могучими противниками. Тот из менгов, кто выстоит против великана, может рассчитывать на славу храбреца. Братец Конь говорит молодым кочевникам, что Тзэм все еще выздоравливает от ран — это, конечно, и в самом деле так — и что вызывать его на бой в открытую — значит нарушить закон гостеприимства. Менги обожают бороться и сражаться верхом; одно из их развлечений называется «бечиинеш» — по-моему, это означает «пятнашки». «Пятнают» они друг друга длинными деревянными лопатками, обитыми шкурами: иначе любой удар мог бы быть смертельным. Всадники налетают друг на друга и стараются лопатками выбить друг друга из седел. Еще они любят бороться и биться на кулаках. Думаю, тот, кто вызовет на борьбу Тзэма, пожалеет. Полувеликан не умеет пользоваться оружием, но я видела, что он способен сделать голыми руками, и мне трудно себе представить, что даже кто-то из этих диких варваров сможет выстоять против него.

Через несколько дней состоится, насколько я понимаю, главное торжество. Оно называется «Проводы конского бога», но больше мне пока о нем ничего не известно. Когда узнаю, напишу подробно.

Похоже, мое обучение не прекратилось после того, как мы с тобой расстались. Братец Конь считает, что мне следует научиться некоторым умениям гаана, чтобы справляться со своей способностью видеть богов. Эти гааны — что-то вроде жрецов; они бьют в барабаны и поют, общаясь с богами. Братец Конь тоже когда-то был гааном, хотя теперь он редко «поет». Все это звучит очень по-варварски, суеверно, хуже, чем глупое колдовство рыбачек. До чего же трудно приспособиться к странностям жизни вдали от Реки, тут ведь все настолько отличается… Кажется ужасно нелепым верить, будто мир полон богов, как он полон камней и деревьев. Однако я не сомневаюсь, что Братец Конь говорит правду: он знает здешние места, где не правит Река, где Изменчивый не сожрал всех меньших богов. Как бы мне хотелось, чтобы у менгов были книги: тогда я могла бы уйти куда-нибудь и в одиночестве читать об этих богах, об обычаях гаанов. Вместо этого мне приходится учиться, слушая рассказы Братца Коня. Здесь все время разговаривают, и это ужасно утомительно. Я не привыкла слушать так много болтовни, как ты, возможно, помнишь.

Одно мое соображение может тебя заинтересовать: это слово «гаан» похоже и на то, как я называю тебя — «учитель», и на слово «гун» — «жрец». Многие слова менгов имеют такое же сходство с нолийскими. Я подозреваю, что кочевники научились говорить у наших предков, но потом, будучи варварами, стали произносить все неправильно. Например, мы говорим «нувеге», а они — «нубеге»: и то и другое означает «глаз». Надеюсь, ты найдешь эти совпадения забавными и интересными; я собираюсь составить список таких слов и переслать тебе. Может быть, тебе удастся в библиотеке найти какие-то подтверждения тому, что менги научились разговаривать в Ноле — были когда-то, давным-давно, там рабами, а потом сбежали. Их легенды ничего про это не говорят, но ведь книг у менгов нет, так что сведения по истории не могут быть особенно точными.

Хизи задумчиво смотрела на бумагу, размышляя, не начать ли ей обещанный список прямо сейчас. Но, однако, ее ждала работа, и девочке не хотелось, чтобы о ней думали как о лентяйке. Хизи подула на влажные строчки.