Едва преодолевая дурноту, Перкар постарался сосредоточить внимание на незнакомце, которого теперь отделял от них всего десяток шагов.

С виду он напоминал менга, хотя был выше и стройнее воинов-кочевников; черты его лица были правильны и красивы. Роскошная одежда приковывала взгляд: длинная распахнутая шуба из отливающих голубизной черных соболей, отороченные горностаем сапоги, рубаха из тончайшей замши, расшитая серебряными монетами. Густые черные волосы падали из-под круглой войлочной шапки, также украшенной монетами, серебряными и золотыми.

— Хуузо, — звучным голосом произнес странник обычное менгское приветствие.

— Назови свое имя, — прорычал Перкар, все еще борясь с тошнотой. — Назови свое имя или не подходи ближе. Мне случалось убивать богов, и я с радостью займусь этим снова.

— Вот как? — откликнулся незнакомец, отвешивая юноше вежливый поклон. — Как интересно! В таком случае — поскольку я не имею желания умирать — я зовусь Йяжбиин, позволь мне почтительно тебе сообщить.

— Йяжбиин? — Перкар озадаченно взглянул на Нгангату, который лучше него владел менгским языком. «Йя», вспомнил он, означает «бог неба».

— Чернобог, — перевел Нгангата странным тоном.

— К вашим услугам, — ответил человек. — Так приятно снова увидеться с вами обоими.

— Снова? — переспросил Перкар, хотя его удивление быстро уступало место беспокойству.

— Чернобог, — сказал Нгангата, не сводя глаз со странного собеседника, — одно из имен, которыми менги называют Карака, Ворона.

Перкар взмахнул Харкой; с лезвия разлетелись густые капли конской крови. Одна капля попала на щеку богу-Ворону, но он даже не моргнул, продолжая снисходительно смотреть на юношу.

— Карак, — сквозь зубы сказал Перкар, — если у тебя есть оружие, приготовь его.

«Перкар, это бесполезно», — сказал ему в ухо голос Харки.

Карак с мягким изумлением поднял брови.

— Мне непонятно твое настроение. — Голос его оставался ровным и уверенным. — И позволь напомнить тебе, что я назвался Чернобогом. Это ты спросил, как меня зовут, и именно такое имя я тебе сообщил. Пожалуйста, так меня и называй.

— Я буду звать тебя, как захочу, — рявкнул Перкар. — Найди себе оружие.

Чернобог двинулся вперед и остановился, лишь когда Харка почти уперся ему в грудь. Желтые глаза спокойно смотрели на юношу.

— Разве мы с тобой в ссоре, Перкар? — мягко поинтересовался он.

— Разве мне нужно перечислять все твои преступления? Ты обманул моих друзей и меня, заставил убить невинную женщину. Ты сразил Апада. Этого достаточно, мне кажется.

— Понятно, — ответил Чернобог. Перкар чувствовал, как напряжен Нгангата; полукровка молчал, хотя ему явно было что сказать. Углом глаза Перкар видел: лук он все еще держит на изготовку.

— Нгангата, — обратился к нему Перкар, — пожалуйста, оставь нас.

— Перкар…

— Прошу тебя. Если ты хоть немного ко мне привязан, если ты и вправду меня простил, уезжай отсюда. Я не вынесу, если ты погибнешь.

— Все это очень мило, но только никому не нужно умирать, — рассудительно сказал Карак.

— Я думаю иначе.

— Тогда позволь мне ответить на твои обвинения, — сказал бог, и в его голосе наконец зазвучал гнев. — Хоть я и покровительствую птицам, пожирающим падаль, я хотел бы, чтобы вы еще некоторое время оставались в живых.