Холодное мерзкое коснулось ног Бена, клацнули страшные челюсти. Бен, не разбирая, наносил удары, и ему удалось отпихнуть карлика. Не задерживаясь, он потащил девушку в узкую щель между ОПП и стеной. У него возникла ничем не обоснованная уверенность, что вожделенная лестница находится именно там.

Трепет, сопя, лез следом. Бен слишком поздно понял свою ошибку, надо было ему идти замыкающим, ведь девушка не могла полноценно отбиваться. Трепет нагнал ее и ухватил за ноги. Бен тащил ее за руки, чудовище за ноги, и будь они оба посильнее, то разорвали бы ее пополам. Девушка висела параллельно земле, тогда Бен поднырнул под нее, ложась на землю и нанося беспорядочные удары в темноту.

Освободив девушку, он протолкнула ее дальше, она поняла без слов, проползая по нему.

— Бен, сюда!

Он понял, что она держит открытой некую дверь, и не заставил себя упрашивать.

Вдвоем они набились в тесную каморку и закрылись изнутри. Трепет уткнулся в дверь и поскуливал от бессилия — у него не было разгона, чтобы выломать препятствие. Каморка оказалась дном узкого колодца с крутой каменной лестницей.

Помещение было освещено тусклой лампой, и они смогли оценить урон. У девушки ноги были покрыты синяками, а у Бена не оказалось ботинок, как будто никогда и не было. Пожалуй, еще немного и монстр перекусил бы ему ноги. Он с содроганием вспомнил отрывок из книги, где мать спасала свое дитя, пока волки грызли ей ноги.

По полу катались гнилые картофелины.

— Афинодор на самом деле подкармливает трепетов! — воскликнул Бен.

— Брось ты эту гниль, давай скорее уходить, — скривилась в брезгливости Полина.

Он послушался, и они вскарабкались наверх, цепляясь за узкие крутые ступени руками. Наверху ход увенчивала стандартная круглая крышка. Пережитый страх помог Бену без труда сдвинуть ее. Люк располагался вплотную к крыльцу «Росы», так что они могли не опасаться, что их увидят. Выбравшись, они вернули люк на место и незамеченными покинули фирму.

— Что-то мы давно не пили чай вдвоем, Пантелеич, — притворно попенял Бен, позвонив поутру старому другу.

— Бен? Здорово, Бен. Некогда. Сам знаешь, работаем. Пашем, можно сказать.

— Конечно, знаю. До 17-го три дня осталось.

Была едва уловимая пауза, после чего Афинодор осторожно поинтересовался, что 17-го.

— А ты не знаешь? Отчет по сверхнормативам сдаем Ерепову, — сказал Бен почти весело.

— Ах, отчет, — с облегчением произнес Афинодор.

Он скомкано закончил разговор, сказал, что у него люди и отключился.

— Он производит впечатление безобидного старичка, но это обманчивое впечатление, Бен, — предупредила Полина, по обыкновению занявшая с утра место напротив.

До этого была ночь в ее квартире, где они приняли душ по очереди, потом свалились замертво. Девушка заснула сразу, а Бен долго ворочался, потом ушел на кухню и откупорил обнаруженную в холодильнике бутылочку "Алги пять звезд".

Он пытался проанализировать, что с ним случилось. Из памяти не шли хоралы в светлом тоннеле, убийца с отрубленной головой. Противоречивые чувства одолевали его. Хотелось бежать от «Кончитты», от страшного подвала сломя голову, забиться в щель, устроиться санитаром в центр реабилитации, настолько богом забытый, чтобы его с трудом находил собственный директор. Одновременно его тянуло к «Кончитте» как наркомана, впервые отведавшего дозу. Он попал не только в прошлое, он попал в ЕГО прошлое. Все было как в песне "сделан в СССР". Он помнил эти вывески, у него была такая же круглая шапочка с донельзя изжеванными завязками под подбородком как у встреченного мальчика.