— Шансы были велики. Я была тобой очарована.

Я видела, как его ранили мои слова. Я сказала «очарована», а не «любила». Сэм снова внимательно смотрел на меня.

— Я не посвятил тебя, потому что испугался, — он уперся локтями в колени и уставился на ковер под ногами. – Это был не заранее продуманный план. Я не был уверен, что это сработает.

— Расскажи, как все произошло.

Он почесал щеку и закрыл глаза.

— Как я и сказал, я запаниковал после разговора с Робертой. Она сказала, что нам немедленно нужно возвращаться домой. Лютер немного поспорил, но согласился. Как только он спустился вниз сдавать номер, я позвонил в газету, — сказал Сэм сухо, словно читал инструкцию. – Сказал, что у меня есть информация о дочери Яна Батлера. Они ответили, что репортер мне перезвонит, и я думал, что ждать придется долго, но произошло это через две минуты, хотя было три часа ночи. Я предупредил, что им придется заплатить. Они получили немного информации наперед, чтобы знать, что я не выдумывал – я рассказал им, где ты жила, под каким именем, чтобы они могли проверить. Когда они перевели деньги на мой счет, я спустился в фойе, использовал платный телефон, чтобы им перезвонить. Я рассказал все, чем ты со мной поделилась, — Сэм посмотрел на меня и вздрогнул. – Вы с Джуд прошли на завтрак мимо меня, когда я с ними разговаривал. Меня чуть не стошнило. Я отвернулся. Я переживал, что репортер повесит трубку из-за моего молчания, но этого не случилось, — Сэм пожал плечами. – Мы уехали в аэропорт почти сразу после звонка, я боялся с тобой прощаться, а Лютеру нужно было срочно в больницу.

— А потом… что? – спросила я. – Просто вернулся к обычной жизни?

— Мы много ходили по врачам, потом госпитализация. Жизнь перестала быть обычной, но, да, я остался на ферме. Лютер какое-то время был очень слаб, но потом ему полегчало, — Сэм облизал губы и глубоко вдохнул. – Я не рассказал Роберте и Лютеру, что сделал.

Я потрясенно уставилась на Сэма. Не знаю, с чего решила, что они были с Сэмом заодно.

— А как ты объяснил им появившиеся деньги?

— Сказал, что Майкл прислал из Нью-Йорка.

— И они поверили?

Сэм пожал плечами.

— Думаю, тогда они предпочли об этом не задумываться. Желание было одно — чтобы Лютеру стало лучше. Но когда я вернулся домой, — Сэм повернулся ко мне, — зная, что сделал, — он быстро вскинул руки. – Я не говорю, что мне было так же тяжело, как тебе. Нет, даже близко не так. Я был рад за Лютера, но при этом меня съедало чувство вины, — он задумчиво смотрел поверх моего плеча. – У тебя было интервью с Барбарой Уолтерс, и вскоре после этого ты получила роль в «Злых крошках». Когда я узнал, я пошел в бар и напился до такой степени, что другу пришлось везти меня домой на своем тракторе.

— Что? – растерялась я. Он расстроился, что я стала актрисой? – Почему?

— Потому что я сходил с ума по тебе. Был просто одержим. И тогда впервые осознал, как глупо поступил, — сказал Сэм. – Как бездумно. Моя жизнь почти во всем осталась прежней. Я думал, что на тебя временно обратят внимание, а потом ты вернешься к обычной жизни: пойдешь в колледж, Северная Калифорния и все такое – я не думал, что все могло сложиться иначе. Что было бы со мной, если бы я узнал, что ты принимаешь наркотики или… хуже? А если бы я серьезно навредил твоей жизни? – он моргнул и посмотрел на меня. – Я мог очень сильно перевернуть твою жизнь.

Я сухо рассмеялась и отпила кофе.

— Ты итак все перевернул.

— Посмотри на себя. У тебя неплохо получается, — сказал он и тихо добавил, — так ведь?

— Да. — Я прикусила губу, размышляя, в чем признаться, и почему мне хотелось поведать ему, что дела не всегда шли хорошо.