— Господин, сигнатуры совпадают. Это те, кого мы ищем. Ошибки быть не может…

— Теперь я знаю на чем вы летаете и как выглядите. — на чернокожем лице растянулась хищная улыбка. — А ведь хорошо провели! Я почти поверил, что это торгаши. Если бы не лицо, то принял бы их за "СтыритьТамцев".

— Господин, нам пришло отсроченное видео сообщение…

— Запусти на главном проекторе.

На главном экране появляется довольная рожа Леонида.

— Вас поимела команда свободных наемников "Москва–Воронеж". — Леонид прокашлялся и добавил на чистом русском с максимальным пафосом, — "Москва–Воронеж" — хер догонишь!

После этого Леня вскинул в кадр руку с торчащим средним пальцем.

— Господин это объявление "Черной охоты"? — слышится голос раба совсем рядом.

— Нет. Это больше похоже на оскорбление, — сквозь зубы произносит Малуток. — Просканируйте переводчиком, что мне говорят эти белозадые выродки.

— Да, господин.

Малуток наклоняется к застывшему изображению Леонида на проекторе и начинает цедить сквозь зубы:

— Четыре контрабандных корабля, три перевозчика рабов, один крейсер… Вы нанесли мне убытков на 8 миллионов кредитов! — огромный негр сжимает кулаки так, что косточки хрустят. — Я потерял свою компанию и статус регионального поставщика рабов! Вы ответите мне! Ответите за все!

После этого негр с размаху бьет в проектор кулаком. Изображение исчезает и проектор выдает сноп искр на пол.

/Конец отступления/

В кадре: Леонид в перепачканом скафандре. Он пытается оттереть пятно с рук, от яркого красного масла.

— Сколько раз зарекался разбирать сервоприводы “СтыритьТамцев”, — бубнит техник себе под нос.

— Леонид, скажите, кто такой Захар?

Толстячок кинул короткий взгляд в камеру и продолжил оттирать руки.

— Захар пилот и наш друг. Заморожен в том же десятилетии. Обычный преподаватель высшей математики в университете. Подрабатывал в торговле в свободное время. Семья, дети, мечты. Все как у всех.

— Может быть вы знаете, как он попал в заморозку?

— Да, он рассказывал. Он техникой торгавал, продавцом был. Прямо в магазине у него случился первый припадок. Эпилепсия. Слышали?

— Приступы тонико-клонических судорог?

— Чего? Ну, наверное это так называется. Я пару раз видал. Гнет и трясет всего, словно бес морской душу вынуть пытается.

— А потом?

— А потом все как у всех. — Леонид подался вперед и выдавил горькую усмешку: — Врачи, больницы, от одного к другому, а в итоге у него в голове опухоль размером с детский кулак и она подпирает мозги так, что у него начались припадки.

— А лечение…

— Какое лечение? Химикаты по вене или облучение радиацией с вариантом оставить печень в унитазе, после очередного приступа рвоты?

— Погодите, разве это лечение? Можно было же…

— Да не было еще тогда ничего! — перебил Леонид. — Ты думаешь раз сейчас все знают и умеют, то и тогда умели? Черта лысого тебе, а не лекарство от рака в бензиновую эпоху.

— А как он все таки оказался в криогенной капсуле?

— Последний месяц он постоянно был под препаратами, во сне. Иначе мигрени и припадки его бы точно доканали. Родне предложили его заморозить. Так он вроде как шанс получает, а если все оставить как есть, то помрет без вариантов.

— И они согласились?

— Если бы у меня отец на руках такой смертью помирал — я бы тоже согласился. — Леонид взглянул на свои руки в краске и продолжил: － Врагу такой смерти не пожелаешь.

— А как вы вообще узнали о его семье, о том как он попал в капсулу?

— В течении 50 лет в капсулу по контракту записывали данные, которые предоставляют родственники.