Молодого жреца, мага Жизни, уже заточённого в ловушку, подняли магические цепи и аккуратно зафиксировали его тело в центре устройства. Именно в этот момент он всё же пришёл в сознание, когда кристалл на вершине начал светиться. Его первым ощущением было легкое покалывание в кончиках пальцев. Очнувшись, этот молодой жрец сначала растерянно дёрнул руками, но цепи не поддавались. Магическое поле удерживало его, словно он оказался в коконе.

– Что… Что это такое? Где я?! – Его хриплый голос раздался эхом внутри саркофага, и был буквально переполненным ужасом. В этот момент мерцание кристалла усилилось, руны начали светиться, образуя сложный магический узор вокруг саркофага. Процесс извлечения сил начался с мягкого, почти незаметного потока. Лёгкий слегка зеленоватый свет начал истекать из тела жреца. И даже его кожа сейчас излучала бледно-зелёное сияние, которое вытягивалось тонкими нитями, по этим рунным связям, прямо к кристаллу-накопителю. Этот парень уже явно и сам почувствовал то, как его магия покидает его, вызывая болезненное ощущение опустошения.

– Нет! Нет! Это моё! Нет! Не смейте! – Панически закричал он, пытаясь удержать свою магическую сущность. Но это было только начало. Так как вместе с магией, из его тела истекала и жизненная сила. И, секунда за секундой, его ранее молодое тело постепенно старело. Цвет его лица стал серым, мышцы начали ослабевать, глаза потускнели. Каждая секунда лишала его не только магии, но и жизненных сил. Его ранее такое молодое, и подтянутое тело постепенно покрылось сетью глубоких морщин, волосы начали выпадать клочьями. Но самое ужасное началось, когда руны вокруг кристалла загорелись ярким красным светом. Артефакт начал забирать даже саму душу помещённого в него жреца.

– Нет… Это больно… Остановитесь! – Его голос дрожал, словно из его горла вырывался не крик, а отголоски страдания. Поток душевной энергии уже был видимым. Едва различимые образы, похожие на дымку, покидали тело и устремлялись в кристалл. И он постепенно наполнялся энергией. Его сияние становилось всё ярче, а приговорённый к такой жуткой смерти жрец медленно превращался в карикатуру на самого себя. Его кожа постепенно обвисла, мышцы полностью атрофировались. Глаза утратили былой блеск, превратившись в мутные стекляшки. Вскоре его тело начало буквально высыхать, лишённое влаги и сил. Кожа прилипла к костям, а тонкие сухожилия потрескались. То, что ранее было преисполнено жизни, теперь уже было бы сложно назвать живым. А с последней вспышкой света из кристалла-накопителя иссушенное тело жреца просто распалось в прах. Сначала осыпалась кожа, потом кости, которые раскололись и превратились в пепел. Именно после этого кристалл-накопитель стал ослепительно ярким, чей свет был почти невыносимым для глаз. Артефакт начал испускать магические волны, насыщенные силой Жизни. Резные руны на артефакте больше не светились. Ведь он, так сказать, насытился… Завершив своё предназначение. Вокруг древнего и жуткого устройства осталась лишь тишина, нарушаемая мерным пульсированием кристалла-накопителя, наполненного жизнью, магией и душой принесённого в жертву жреца.

Когда я первый молодой жрец уже превратился всего лишь в кучку пыли, Верховный жрец Единого храма заменил кристалл-накопитель, уже ставший малым источником Жизни, и приказал привезти другого приговорённого им к столь жуткой смерти. Да. Он понимал, что времени у него самого осталось не так уж и много. Поэтому в этот артефакт поочерёдно отправились не только два мага Жизни, которые поддерживали его собственное существование, и старательно заряжали для него накопители в том самом артефакте, который продлевал жизнь Верховного жреца Единого храма.