Думал, что поедем в Кремль. Но нет, с заднего двора храма, где стояла пролётка, готовая к поездке, мы направились в совершенно другую сторону. С удовольствием отметил, что наш выезд не остался незамеченным моими людьми. Проверять, следует ли кто за нами, и оборачиваться во время пути, даже и не подумал. Ехать пришлось недалеко. Уже минут через пятнадцать мы с послушником входили в шикарный особняк. Как я понял, это и было жилище генерал — губернатора. Если моего сопровождающего сразу увели к хозяину дворца (домом это сооружение язык не поворачивается назвать), то мне пришлось довольно долго ждать.

Когда я попал в кабинет генерал — губернатора, то увидел помимо хозяина этого места, знакомую харю расфуфыренного хрена из приемной великого князя.

Этот напыщенный индюк с каким-то презрением осмотрел меня с ног до головы и протянул конверт, через губу велев прочитать послание здесь, и вернуть его обратно.

Письмо оказалось от великого князя, в котором он уведомил, что я утратил доверие, вводя его в заблуждение своим поведением. Поэтому, все наши договорённости он считает недействительными. Средства, выделенные мне на подготовку к экспедиции, взыщут в полном объеме с поручившегося за меня прадеда. А мне он приказывает передать собранный мной обоз под командование какому-то хрену с непроизносимым немецким именем и фамилией. И в сопровождении его людей вернуться домой, где ждать дальнейших указаний.

Дочитав, я поднял глаза на расфуфыренного хрена, который все также, через губу спросил:

— Внимательно прочитал? Все понял?

Я кивнул ему в ответ головой, а он, увидев положительную реакцию на свои слова, произнес:

— Обоз передавать не надо, на место его стоянки люди уже выехали.

Я на эти слова только и подумал:

— Очень хорошо, хотелось бы увидеть выражение лиц выехавших, когда никого там не найдут. А расфуфыренный, между тем, продолжал вещать:

— На выходе из кабинета тебя ждут сопровождающие. Слушайся их, как мать родную, и все будет хорошо.

Он выдержал театральную паузу и произнес:

— Пошёл вон отсюда, щенок.

Сказав это, гаденько захихикал.

Ничего ему отвечать не стал. Но для себя решил, что прежде, чем покину страну, этот урод ответит мне за свои слова. Развернулся и молча пошёл на выход.

В приемной ко мне пристроились с боков двое сопровождающих. Это были здоровенные горилоподобные амбалы, внушающие страх окружающим одним своим видом. Спокойно дошли до первого поворота, где один из этих скотов коротко и сильно ударил меня в бок, и произнес:

— Все наши команды надо выполнять быстро и не раздумывая, понял?

Я кивнул утвердительно и подумал:

— Долго теперь тебе не жить.

На улице как не странно, разместились в той же пролётке, в которой прибыли сюда с послушником. Один из сопровождающих назвал водителю транспортного средства адрес, по которому нас надо доставить.

Эти уроды так сжали меня с боков своими телами, что даже дышать было трудно. Судя по их поведению, жить мне осталось очень недолго. Никто меня домой везти не собирается. Не ведут себя так с дворянами, а я, как не крути, отношусь к этому сословию. Ведь в случае, если вдруг князь меня простит, тут же прилетит ответка. Поэтому их действия чётко указывают на очевидный факт. Меня списали окончательно и бесповоротно.

Осознав и поняв ожидающие меня перспективы, еще на выходе из дворца я показал знак своим людям, означающий, по какому варианту следует поступить, просто с усилием потерев шею. То же самое повторил уже в пролётке при выезде со двора особняка. Этот знак означает, что действуем по самому жёсткому варианту, и никого при этом не жалеем. Если бы я потёр глаза, мои бойцы постарались бы сохранить сопровождающим жизнь. А так им не повезло.