Эдисон и М'банту появились одновременно, М'банту – со своей полой тростью, Эдисон – толкая тележку, загруженную аппаратурой: кислородный баллон, стерилизатор, всякие трубки и прочее хозяйство. Мне было лень спрашивать, как он уговорил университетских помочь ему и снабдить его всеми этими хреновинами. У членов Команды есть дар убеждения. Или дар устрашения, если хотите. Есть в наших манерах что‑то, что внушает трепет и почтение смертным. Очевидно, как всякий молодой – обаятелен, так всякий, проживший больше двухсот лет, обладает всепокоряющим апломбом.

– Замечательно. Можем начинать, – сказала Борджиа. Она открыла свою сумочку с инструментами, которая почти не отличалась от саквояжа Эдисона.

– Ампулу, М'банту. Сейчас решим насчет дозы, продумаем план действий и приступим. Фе, ответь на несколько вопросов, после чего попрошу тебя уйти. Итак, его рост?

– Шесть футов.

– Вес?

– Сто восемьдесят фунтов.

– Возраст.

– Двадцать четыре года.

– Физическое состояние?

Тут я счел нужным вмешаться:

– Я видел его верхом на одной кобылке. Твердый и быстрый.

– Хорошо, – сказала Борджиа, наполняя шприц жидкостью из ампулы, принесенной М'банту. – Готов, Эдисон?

– Готов. Выйди вон, Фе.

– И не подумаю.

– Вон!

– Назовите хотя бы одну убедительную причину.

То была битва гигантов, но в конце концов Борджиа смягчилась.

– Котеночек, это будет жуткое зрелище для тебя – особенно потому, что он твой парень.

– Я уже не ребенок!

Борджиа досадливо передернула плечами.

– И после этого станешь еще менее ребенком. Ладно, как хочешь.

Сделав Вождю – медленно и аккуратно – внутривенный укол, Борджиа сказала мне:

– Засечешь время, Гинь.

– Начиная с какого момента?

– Когда прикажу.

Мы ждали – не зная толком, что именно случится. Внезапно из глотки Вождя вырвался душераздирающий вопль,

– Засекай время. Гинь!

Одновременно с воплем начались судороги – как у человека в агонии. Можно сказать, все клапаны организма Секвойи открылись разом: изверглись кал, моча и семя, потекла слюна и слизь из носа, хлынул пот. Фе стояла рядом со мной – бледная как мел, уцепившись мне в руку. Я и сам пыхтел, как паровоз.

– Синапсы расторгают связи между собой, – констатировала Борджиа ровным профессиональным тоном. – Надо вымыть его и одеть в чистое. Время?

– Десять секунд.

– Пока все идет нормально.

Внезапно агония закончилась. Тело стало устрашающе неподвижным.

– Время, Гинь?

– Двадцать секунд.

Борджиа схватила стетоскоп и обследовала Вождя.

– Время?

– Одна минута.

Она кивнула.

– До сих пор все идет как надо. Он мертв.

– Мертв? – завопила Фе. – Он умер?

– Да. Все функции организма остановлены. Заткнись, не ори! Я же предлагала тебе уйти и не смотреть! В нашем распоряжении четыре минуты – до того, как произойдут необратимые нарушения в организме.

– Вы должны сделать что‑нибудь! Вы…

– Повторяю: замолчи! Его нервная система сама должна справиться. В противном случае – конец. Время?

– Минута тридцать.

– Эдисон, неси чистую одежду, мыло и воду. А то вонь ужасная. М'банту стань за дверью. Никого сюда не пускай. Шевелись! – Она еще раз осмотрела Вождя.