– Прекратите истерику. Он покинул этот кабинет и отправился к вашим людям. – Велес сел прямо на стол, напротив обильно потеющего и бледного милиционера. – Я пригласил вас сюда, что бы указать вам на некоторые не благовидные ваши поступки.

– Я…, я случайно, правда. – Завыл Артамонов. – Я ведь не хотел, я ведь его и не сильно-то бил. Случайно…, п-правда, случайно вышло. Я же не знал, что этот парнишка из Ваших людей…, я ведь, правда, не знал. Х-хлипковатый он оказался…, вот и помер…. Но, ведь я не хотел! П-правда, не хотел…. П-пощадите, пожалуйста…

– Стоп. – Велес поморщился. – На щегла, которого ты от скуки запинал мне как-то пох…ю, ты сявка краснопёрая, забыл кто в доме хозяин. А вот это уже плохо.

– Ап? – Вроде бы вопросительно шлёпнул губами главный милиционер.

– Девку три щеглёнка на днях трахнули. В курсе кто?

– Д-да.

– Тогда почему они не в тюрьме? – Удивлённо вскинул брови Велес.

– М-материал по делу соб-брать пока не успели.

– Да? Если завтра ко мне не придёт благодарный родственник девушки, благодарить за изловленных отморозков, я тебя так разберу, что уже нереально собрать будет. Усвоил?

– Д-да…, но один из них…, ик… – Милиционер трясся как в ознобе. Велес, кривясь от отвращения, положил ладонь на жирную грудь мента. Тот сильно дёрнулся и стал синеть лицом. Плавными движениями, мэр стал массировать грудную клетку милиционера. Синева стала потихоньку отступать, а дрожь прекратилась.

– Чёрт, до чего ты жирный, мать твою! – Пробурчал мэр, пытаясь не сбиться с ритма, а то таким макаром можно было вместо предотвращения инфаркта, его наоборот вызвать.

– Один из них, мой родственник, господин мэр. – Кажется, Артамонов даже не замечал массажа своего дряхлого сердца.

– О, я смотрю, ты уже излечился от грубости и глупости? Поразительно как много может сделать всего один вежливый и добрый разговор, неправда ли? – Велес прекратил массаж, брезгливо вытер ладонь о начальственный китель и улыбнулся товарищу милиционеру.

– Мой племянник…, я…

– Меня попросили посодействовать в правосудии. Скажи спасибо, что не попросили о справедливости. Иначе все три недоноска, уже бы плавали в реке, к верху жо…й.

– Они будут арестованы и преданы суду. – Безжизненным голосом ответил Артамонов.

– Отлично. Запомни, ветошь, если я сказал однажды, работать по совести, это значит выполнять свою работу, а не сра…ь, на неё. Мелкие грешки оставь себе, а сырьё…, то есть, граждан, обижать прекрати. Усёк?

– Да.

– Вали отсюда, пока не завалил.

– Слушаюсь господин мэр.

Милиционер исчез и вскоре уже был на улице. А мэр задумчиво прислушивался к непонятной тишине, царящей вокруг. А предполагалось, что тишину вот-вот начнут рвать неприлично громкие хлопки и треск автоматных очередей. Но за всё время разговора он так и не услышал ожидаемых звуков. Не было их и сейчас. Он предполагал, что менты всё же отважатся на штурм и последует предупредительный выстрел «Добермана», после чего штурм стихнет, до возвращения Артамонова. «Доберман» стрелял бесшумно, но его заряд, соприкасаясь с плотной материей, производил оглушительный грохот. Выходит, менты всё же не растеряли последние мозги и не пошли на приступ мэрии. Как оказалось, причина была вовсе не в неожиданно проснувшемся интеллекте господ в милицейской форме. Причина, оказалась весьма неожиданной.

– Босс, вам это надо видеть.