Они молча смотрят на меня, а я продолжаю: Законы природы — это лишь изобретение человека, как и призраки. Законы логики, математики такие же человеческие изобретения, как и призраки. Всё-всё на свете представляет собой изобретение человека, в том числе и понятие о том, что это не изобретение человека. Мир вообще не существует кроме как в воображении человека. Всё это призрак, и в античности это и признавалось как призрак, весь мир благословенный, в котором мы и живём. Им и управляют призраки. Мы и видим то, что мы видим, только потому, что призраки указывают нам на это, призраки Моисея и Христа, Будды и Платона, Декарта, Руссо, Джефферсона и Линкольна и так далее, и тому подобное. Ньютон — очень хороший призрак. Один из лучших. И наш здравый смысл — ничто иное, как голоса тысяч и тысяч таких призраков из прошлого. Призраки и ещё призраки. Призраки, которые стремятся найти себе место среди живых.

Джон задумался и кажется не в состоянии говорить. А Сильвия возбуждена.

— И где это ты нахватался таких мыслей? — спрашивает она.

Я хотел было ответить, но затем передумал. У меня такое ощущение, что я подошел к самому краю, может даже перешел его, и что пора остановиться.

Немного погодя Джон произносит: “ Хорошо будет снова увидеть горы”.

— Да, конечно, — соглашаюсь я. — Давай напоследок за это и выпьем.

Мы допили и разошлись по комнатам.

Я наблюдаю, как Крис чистит зубы, и позволяю ему отделаться обещанием принять душ утром. По праву старшего занимаю кровать у окна. После того, как погасили свет, он говорит: “А теперь расскажи мне историю про привидения”.

— Я же только что рассказал, на улице.

— Ну, настоящую историю про привидения.

— Более настоящей истории ты больше и не услышишь.

— Ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Историю другого сорта.

Я стараюсь вспомнить какую-нибудь обычную историю. “ Когда я был пацаном, Крис, я столько их знал, но теперь все позабыто, — отвечаю я. — Да и спать пора. Завтра нам придется рано вставать”.

Если не считать шума ветра сквозь сетку на окне мотеля, то все тихо. Мысль о ветре, несущемся к нам над открытыми полями прерии, очень покойна, она меня убаюкивает.

Ветер вздымается и спадает, снова подымается и вздыхает, спадает опять… а ведь отсюда так много миль.

— А ты когда-нибудь встречал привидения? — спрашивает Крис.

Я уже почти уснул. — Крис, — отвечаю. — я знал когда-то человека, который потратил всю свою жизнь охотясь за привидением, и все это время оказалось потраченным впустую. Так что давай спать.

Я слишком поздно понял свою ошибку.

— Так он нашел его?

— Да, он его нашел, Крис.

Мне так хочется, чтобы Крис прислушался к ветру и не задавал мне больше вопросов.

— И что же он тогда сделал?

— Он его хорошенько отвалтузил.

— И что потом?

— А потом он сам стал призраком. — Я посчитал, что теперь-то уж Крис уснет, но не тут-то было, и он совсем размаял меня.

— Как его звали?

— Ты его не знаешь.

— Но все-таки.

— Не играет роли.

— Ну все равно скажи.

— Зовут его, Крис, раз уж это не имеет значения, Федром. Ты такого имени и не слышал.

— Ты видел его на мотоцикле во время бури?

— С чего это ты взял?

— Сильвия же сказала, что ей показалось, что ты видел привидение.

— Это было сказано просто так.