— Ну, вы все сказали? — спросил наконец Карпис. — А теперь послушайте меня. Мы уезжаем, и куда уезжаем, я вам не скажу. Будем держать связь. А денег у вас до хрена.

— А зачем мне эти деньги, если я должна тут одна сидеть? — снова взвилась Мамаша.

Потребовался еще час, чтобы она наконец смирилась. «Ну ладно, — сказала она с горечью. — Но только при условии, что вы, детки, будете приезжать в Чикаго и навещать меня. И чтоб все это продолжалось недолго. Этим летом мы должны снять дачу на озере. Правильно?» Карпис пообещал ей дачу, хотя понимал, что обманывает. Он был готов сказать что угодно, лишь бы угомонить Мамашу.

На следующий день бандиты уехали в Толедо, а Мамаша осталась в Чикаго. После этого о банде Баркеров долго никто ничего не слышал.

К тому времени, когда банда Баркеров покинула Чикаго, расследование их дела, которое вело ФБР, стало выдыхаться. В отличие от бандитов Диллинджера, имевших множество болтливых сообщников, Баркеры были скорее замкнутым кланом, непроницаемым для чужих. Даже спустя месяц после того, как было установлено, что это они похитили Бремера, ФБР не могло найти о них надежных источников информации. Все, чем располагало бюро, — это плакаты «Разыскиваются преступники», развешенные от Оклахомы до Миссури, и осведомители в тюрьмах.

Потребовалось несколько недель для составления списка их родственников и тюремных приятелей. Братья и сестры, а также подруги некоторых из членов банды были взяты под наблюдение. Следили и за родителями Карписа в Чикаго. В офисы ФБР поступали письма от людей, утверждавших, что они знают, где находятся Баркеры, или же видели их. Но только один источник дал серьезную информацию. Это был заключенный техасской тюрьмы Генри Халл — тюремный приятель Дока Баркера, однажды посетивший своего друга в Неваде. Агенты ФБР отправились в Рино и побывали во всех квартирах, магазинах, химчистках и игорных домах, где бывали бандиты во время двух своих визитов в этот город. Агенты добыли номера телефонов, по которым те звонили, и множество других сведений. Так, например, от портного, который шил костюм Фреду Баркеру, они узнали, что окружность его шеи составляет 13,5 дюйма. Но эти сведения ни к чему не вели. Последний раз бандитов видели в Рино полгода назад.

Гувер, со своей стороны, был одержим идеей найти тот дом, где держали Бремера. Агенты потратили тысячи часов на поиски города в Висконсине или Иллинойсе, который подходил бы под описания, данные Бремером. Были осмотрены сотни городков, и в каждом из них опрашивались полицейские и почтальоны, но ни один не соответствовал тому, что запомнил Бремер. Один из агентов Пёрвиса, Ральф Браун, проверял тот городок, который они и искали, — Бенсенвилл, — но не сумел его распознать.

Как бы плохо ни продвигалось дело Баркеров, в деле Диллинджера подвижек было еще меньше. К концу марта Пёрвис и его агенты вели следствие уже четыре недели, но все еще не могли выйти на след банды и не располагали ни единой уликой, подтверждающей причастность Диллинджера к ограблениям в Су-Фолсе и Мейсон-Сити. После того как шумиха, вызванная побегом Диллинджера из Кроун-Пойнта, улеглась, расследование потеряло импульс, который им двигал. Глядя на происходившее тогда с большой временной дистанции, можно сказать, что действия Пёрвиса были лишены всякой логики. Он даже не побеспокоился установить наблюдение за фермой отца Диллинджера в Морсвилле — а если бы он это сделал, то приехавшую туда 19 марта Билли встретили бы агенты ФБР.

Появилась только одна ниточка, которой бюро было обязано людям Мэтта Лича.