|
Самую жуткую крокодилицу очаровашкой сделают. Одеваешь — и никто на твою морду уже не смотрит. Для всех ты хороша и мила. Три браслета, дающих силу руке. То бишь одел — и мечом махать сможешь, пока рука не отвалится вообще на фиг. Я их подарила мальчикам. Один Тесею, один — Гераклу. Мне-то они и даром не нужны. Но один оставила все-таки себе. Мало ли что потребуется. Одного браслета мне за глаза хватит. Два кольца — ловкость рук. Жаль, что в придачу к ловкости еще и клептомания прилагается. Их я оставила себе. Оба. Ни к чему моим мальчикам такие игрушки. Несколько кинжалов, сделанных по принципу: «пробиваю все». Один достался Тесею, один Гераклу, два остались мне. Кстати, один такой кинжал у меня уже был. Тот самый, который я утащила у очистителей. Лефроэль его, правда, уволок для исследований, но обещал вернуть. И медальон, отводящий глаза стрелкам. Из чего бы в тебя не стреляли, хоть из пушки в упор — все равно в последний момент у стрелка рука дрогнет, глаз моргнет, а прицел собьется. И ты останешься цел и невредим. Этот медальон я оставила себе, хотя носить его и не носила. И очень подумывала закопать его где-нибудь на красной площади. Мало ли что, мало ли кто.… А так, целься, не целься в Москву, а попадешь пальцем в небо.
Артефакты я делила не поровну, а по-честному. Это ведь мне еще мозги колдунам вставлять! Я и вставлю! С лихвой! У них потом еще три поколения будут дети-вундеркинды рождаться! Кроме Орланды! Той я все детородные органы сама вырву! Стерррррва!!! Так, Тина, спокойствие, только спокойствие, как заповедовал Карлсон! Но какое там спокойствие! Стоило мне вспомнить все, что эта тварюшка наделала, чтобы затащить в постель моего мужа — и всю мою невозмутимость смывало как прибоем, а из губ рвалось тихое рычание! Урою стерву! Ярость просто обжигала меня, прокатываясь и по душе и по коже волной огня. Как только медальон от ярости не расплавился! Я понимаю, что это глупо, тратить столько энергии на эту дешевку, но что я могла поделать!? Прорывалось! Мы ехали уже пятый день подряд. И все было так хорошо, спокойно и тихо! Просто рай на земле! Так что я подсознательно ждала какой-то пакости. И когда громко заорал Геракл, я даже не удивилась. Просто огляделась вокруг. На горизонте маячило облако пыли. И двигалось. Нехорошо так двигалось, целенаправленно, быстро, словно его кто пинками подгонял, прямо в нашу сторону. И меня это вовсе не обрадовало. Мальчики спешно натягивали доспехи. Я тоже пригодилась — завязывать и застегивать. Про браслеты и кинжалы они, кстати говоря, не забыли. Напялили в первую очередь. Я тоже нацепила свой — и уставилась на горизонт. Пятно пыли все приближалось и приближалось. И состояло оно из полуголых наездников. Только вот что-то в них было такое, странное… только вот что!? Я уставилась на авангард и пыталась разобраться в своих ощущениях. И когда им оставалось метров тридцать до нас, я, наконец, ахнула. — Мать моя женщина! Кентавры! Дошло до жирафихи. — Кентавры, — согласился Тесей. — А ты что — никогда их не видела? — А где бы я могла их видеть!? — от неожиданности огрызнулась я. — У себя под кроватью? — А что, не водятся? А у нас так под каждой! — Понятно в кого ты пошел, — отозвалась я. — За козла ответишь! — Кентавра! — А за кентавра тем более! Пока мы препирались, коняшки доскакали до нас и окружили плотным кольцом. Хм, вблизи они оказались еще непривлекательнее, чем издали. Нет, общее-то впечатление было хорошее — великолепные конские части, роскошные хвосты, тяжелые копыта. Человеческие части, то есть мужские, тоже были на уровне. Смазливые такие мордашки. Кудрявые волосы, классические греческие профили, мускулистые плечи и руки. Но запах! Озвереть можно! Воняло дикой смесью немытого тела, навоза и конюшни. |
