|
Может быть, благодаря его льстивым отзывам о русской императрице, а также и потому, что за границей не вполне еще раскусили ее сущность, имя этой одареннейшей женщины в западных странах, в особенности во Франции, было, пожалуй, более популярно, чем в России. Заглазно называя Екатерину "моя Като", Вольтер неутомимо превозносил и защищал ее от нападок, оправдывая даже ее жестокие поступки. "Я ее рыцарь против всех, - писал он госпоже де Деффоид. - Я знаю, что ее обвиняют в каких-то пустяках по отношению к ее мужу; но это дела семейные, в которые я не вмешиваюсь. В общем и недурно, когда есть ошибка, которую надо исправить; это заставляет делать большие усилия, чтобы получать общее уважение и восхищение". Восхищаться Екатериной со стороны было не так уж трудно и вполне простительно. Ее действия и намерения осчастливить своих подданных могли только издали казаться искренними и устойчивыми, они, как фальшивые камни, имели много блеску, но мало ценности. *** Под напором назревшей в государстве нужды пересмотреть и дополнить устаревшие основные законы империи, Екатерина, по совету Никиты Панина и некоторых либерально настроенных сановников, предрешила созвать в Москве Большую Комиссию из представителей сословий для выработки Нового Уложения, то есть основных законов. А в руководство этой Комиссии сочинила знаменитый свой Наказ. Между делом и увеселениями она трудилась над ним более двух лет, изредка совещаясь в последнее полугодие с новгородским губернатором Сиверсом, Паниным, Орловым, Бестужевым, Бибиковым. Нового, оригинального в Наказе не так уж много. В сущности, это перелицованные на свой лад взгляды Монтескье из его книги "Дух законов" и восхитившие Екатерину мысли итальянца Беккария в только что вышедшей его книге "О преступлениях и наказаниях". Екатерина, не стесняясь, говорила: - Я ограбила Монтескье и Беккарию. Я как автор похожа на ворону в павлиньих перьях. Наказ написан в довольно либеральном духе. Екатерина во многом перещеголяла здесь, может быть в провокационном смысле, панинцев и сумароковцев с их политической программой. Наказ, выпущенный в Париже на французском языке, был признан там политически вредным и тотчас запрещен. Фридрих встретил Наказ с брезгливой миной. Никита Панин, прочитав это женское рукоделье, не без яда воскликнул: - Государыня! От сих ваших великих аксиом даже стены рухнут. А хмурый, умный Сиверс сказал: - Если бы будущий законодатель оказался вровень с сочиненным вами Наказом, ваше величество, то Новое Уложение было бы наилучшим памятником вашего царствования. В грубейшей лести царедворцев сквозила ирония. Они, как и Вольтер, отлично понимали цену столь нашумевшего Наказа. Не ради облегчения народной участи писался он (что впоследствии блестяще подтвердилось), а ради тщеславных потуг Екатерины прослыть в глазах Европы просвещеннейшей, гуманнейшей и т. д. императрицей. В Наказе она против смертной казни. Вопросы уголовного судопроизводства разработаны ею гуманно: "Приложить должно более старания к тому, чтоб вселить законами добрые нравы во граждан, нежели привести дух их в уныние казнями". - "Хотите ли предупредить преступление. Сделайте, чтоб просвещение распространилось между людьми". И все-таки императрица в Наказе твердо отстаивала начала абсолютизма: "Пространное государство предполагает самодержавную власть в той особе, которая оным правит". - "Самодержавных правлений намерение и конец - есть слава граждан, государства и государя". |
