седативное. Спок недолго боролся с действием препарата, затем обмяк и опустился на пол.

– Я не хотел колоть ему слишком большую дозу, но я боюсь, что он поранит себя, – сказал Маккой. – Он не понимает, где он. Он грезит о мире-корабле. О полете.

Алый печально посмотрел на Спока.

– Мне так жаль, что он пострадал. Если бы вернуть ему его знания, и забрать взамен эту боль…

– Но что с ним, Боунз?

– Я не знаю! – Маккой швырнул гипо-спрейер на стол. Из-за низкой гравитации он со стуком подпрыгнул несколько раз.

– Легче стало? – сухо спросил Джим.

– Да, – сказал Маккой. – Легче. Если б я знал, что с ним, я бы,

вероятно, смог что-то сделать. – Он поднял Спока и уложил его на диагностический стол. Вес взрослого вулканца при гравитации в одну десятую был незначительным.

– Что именно произошло, когда вы обменивались информацией? – спросил Джим Алого. –  Если вы сможете описать процесс…

– Мои люди общаются множеством способов., – сказал Алый. – Я могу

говорить с другим разумом путем простой электромагнитной передачи и приема. Спок может… воспринимать информацию и передавать ее посредством влияния на паттерны мозга.

– Тогда он, должно быть, слишком много ее воспринял, – сказал Маккой. Он задумчиво сощурился. – В медицинской литературе очень мало сказано о слиянии разумов… – Он умолк.

– Он понял – задолго до меня, – что мы можем никогда так и не заговорить друг с другом без его способности, – сказал Алый. – Его способности, не моей.

– Его способности, – сказал Джим. – Слияние разумов?

– Да, – сказал Алый. – Это я и говорю. – Он произнес необычное слово. – Этот термин дал Спок.

– Я не говорю по-вулкански, – сказал Джим.

– О, – сказал Алый. – Как это жаль. Вы должны его выучить. Это очаровательная интеллектуальная конструкция…

– Простите меня, – сказал Джим, – Если бы я мог выучить чужой язык за пятнадцать минут, подобно вам, вулканский был бы одним из первых в моем списке. Но – не сочтите за грубость – мне сейчас есть о чем беспокоиться, кроме лингвистики.

Маккой изучал показания медицинских сенсоров.

– Мне это не нравится, Джим. Его жизненные показатели пошли вниз. В его медицинских записях есть отметка, что лучше оставить его спать, если он пострадал, – но не значит же это, что следует оставить его в коме. Но я не знаю, как его вытащить.

– Я понимаю, Боунз. Но я не понимаю, что ты ждешь, чтобы я сделал.

– Я поговорю со Стивеном. Может, он сможет вытащить коммандера Спока из этого состояния. Если у него есть такая способность – я едва ли думаю о нем как о вулканце.

– Тогда у тебя есть кое-что общее с коммандером Споком, – сказал Джим – но Стивен тебе сейчас не помощник. Он отправился на мир-корабль и отключил связь.

– Джим, мы должны отправиться за ним – вернуть его назад!

Джим взвесил предложение.

– Нет, – сказал он. – Опасность для «Энтерпрайза» слишком велика.

– Но Спок может умереть…

– Я, конечно, сожалею. Но я должен считаться с кораблем, и с командой, и с обязательствами перед Федерацией.

В лазарет несмело вошел Ньюланд Рифт.

– Доктор Маккой?

Джим вздрогнул в ожидании хора тявканий, завываний и скулежа. Но Рифт не взял своих собачек с собой. Ему, похоже, было некомфортно в низкой гравитации, и был он обеспокоен.