Спок поднял бровь. Он взял кусок из длинных, тонких пальцев

Хазарстеннай, понюхал его, затем осторожно откусил и прожевал.

Если проигнорировать внешний вид, оно было вполне приемлемо. Оно выглядело как мясо, но по вкусу было как авокадо, – земной фрукт, к которому Спок испытывал пристрастие, обуздываемое ввиду самоконтроля.

Спок отделил немного своего салата и предложил его Хазарстеннай.

– Возможно, это придется вам по вкусу.

Хазарстеннай зарычала.

– Вы хотите, чтобы я ела – листья?

– Хазард никогда этого не переживет, если поест салата, мистер Спок, – сказала коммандер Чеунг.

– Салат может быть ее единственным выбором, если ей на обед нужен животный белок.

Негромко порыкивая, Хазард сорвала лист с вилки Спока. Она опасливо положила кусочек в рот, готовая выплюнуть его при малейшем подозрении. Она закрыла глаза и проглотила его.

– Оно вареное, – сказала она.

– Это так, – ответил Спок.

Она моргнула, посмотрела на свой стейк и его салат, и поменяла тарелки местами.

– Лучше, чем ничего, – сказала она. – Меняемся.

– Прекрасно. – Спок стал нарезать авокадо с неприятным видом стейка. –

Коммандер Чеунг, лейтенант Сулу, не хотите? По вкусу это – уверяю вас, – более приемлемо, чем древесина или сахарный сироп. – Кроме того, на тарелке перед ним лежал добрый килограмм этого блюда, – и было бы недостатком поведения, – не говоря уже о самоограничении, – съесть его целиком.

– Спасибо.

Спок, Чеунг и Сулу разделили блюдо Хазарстеннай; Хазарстеннай, которая

питалась раз в день, проглотила салат и заказала еще один. Она с аппетитом быстро съела большую часть салата, затем закрутила хвост вокруг задних лап и тихонько доела остаток, пока ее сотрапезники приканчивали ее обед.

Другой, принадлежащий к виду Хазарстеннай, приблизился к столу. Спок и Хазарстеннай заметили его одновременно. Но это был не тот, другой фелиноид, из службы охраны «Энтерпрайза», а незнакомый. Его лоснящаяся черная с серебряным крапом шкура переливалась по крепким мышцам, когда он двигался.

– Им даже не нужно маскировать свои овощи, чтобы заставить тебя есть

их, – сказал он Хазарстеннай, с презрением зарычав. – Может, они тебе и когти подрезали?

Хазарстеннай плавно двинулась, выгнувшись ленивой дугой, и оказалась перед новопришедшим. Она прижала уши к голове, ее плечи напряглись. Ее томная поза сменилась угрожающей.

– Невежливость не становится нами, – сказала она.

– Овощи тоже!

С диком визгом Хазарстеннай кинулась на другого фелиноида. Сулу

вскочил на ноги, собираясь бросится растаскивать покатившихся по полу с рычанием и криками созданий.

– Сядьте, мистер Сулу, – сказал Спок.

Молодой офицер его не слышал. Превозмогая нежелательность контакта, Спок схватил его за руку.

– Мистер Сулу, сядьте.

– Но, сэр, – они поранят друг друга!

– Сядьте, – сказал Спок в третий раз. Он потянул его за руку, стараясь не

наделать Сулу синяков; у Сулу не было выбора кроме как уступить.

– Они поубивают друг друга!

– Делайте что вам сказано.

Спок подумал было, что Сулу может попытаться вырваться, что было еще

более бесперспективной затеей, чем попытаться разнять Хазарстеннай и ее нового знакомого. Но визг сменился глухим ворчанием, затем перешел в мурлыканье. Два фелиноида поднялись, невредимые, скребя друг у друга под подбородком в знак приветствия. Сулу изумленно сел.

– Как тебя зовут? Ты знакомо пахнешь.