— Спасибо, господин барон.

Как только я вошёл в приёмную, две Падшие из охраны замка дружно поднялись и отвесили лёгкие поклоны. Алим-Д’аахан тоже встал, хотя далеко не так резво, как они. По его красивому женственному лицу скользнула едва уловимая улыбка.

— Добрый вечер, Ваша Милость, — проговорил он, поклонившись. — Простите, что взял на себя смелость вас дождаться. Час поздний, но дело не терпит отлагательств.

— Прошу в мой кабинет, — сказал я, открывая дверь. — Девушки, побудьте здесь. Нужно будет проводить гостя.

— Слушаемся, господин барон.

Моя фраза означала, что они должны держать ухо востро и прийти на помощь, если я нажму тревожную кнопку. На самом деле, их было три, и находились они в разных местах кабинета, чтобы я мог позвать охрану, где бы ни находился.

Я сел за стол, чтобы между нами с Алим-Д’ааханом была преграда. Как говорится, бережёного Бог бережёт. Аль-гулю я не доверял от слова «совсем».

Тот занял кресло для посетителей, сделанное нарочно слишком мягким и глубоким, чтобы в нём можно было утонуть и невозможно было из него резко вскочить.

— Ваши телохранители просто очаровательны, — с любезной улыбкой проговорил Алим-Д’аахан, кладя ногу на ногу. В его отполированном ботинке, как в зеркале, отражался свет ламп. — Во всех смыслах, — он вдруг судорожно сглотнул, словно его рот мгновенно наполнился слюной. — Никто не остаётся равнодушным к прекрасному, господин барон. В этом неодолимая сила красоты.

Разглагольствующий монстр в человечьем обличье вызывал у меня отвращение. Явно его пленили не женские достоинства Падших. Скорее — гастрономические. Пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть свои чувства и не скривиться в гримасе. И как Белые общаются с такими тварями, зная, что они для них — всего лишь потенциальные и вожделенные блюда.

— Вы сказали, у вас важное дело, — напомнил я, сцепив руки перед собой и глядя аль-гулю в глаза. — Неотложное. Ради него вы даже удосужились меня подождать. Вряд ли прелести моих телохранительниц так сильно увлекли вас, что вы позабыли, зачем пришли.

— Приехал, — поправил Алим-Д’аахан. — Наверное, вы не заметили мою машину во дворе. Красная. Обожаю её. За стеной ничего такого нет. Только пустошь и следы ушедшей в прошлое цивилизации. Вашей цивилизации. Нам приходится рыскать в поисках городов, где ещё есть жизнь, и когда мы их находим, то остаёмся поблизости. Знаю-знаю, барон, уже поздно, и вы, вероятно, устали. Но поверьте, я не злоупотребляю вашим временем. Просто подвожу к своему делу. Через пять дней в полночь орда нападёт на ваш удел. Пройдёт через него, истребляя людей барона Пешкова, и ворвётся на его землю. Затем отступит тем же путём. Таков план, если не ошибаюсь. Вы готовы к его осуществлению?

— Через пять дней?

Чёрт, это маловато! Я ещё даже не получил гулей. Команда ловчих и псарей не готова. Но едва ли в моих силах перенести дату атаки на город. И всё же я спросил:

— А попозже нельзя?

— Это исключено, господин барон. Мы учли множество факторов, и нападение произойдёт именно тогда, когда я сказал. Лучше вам к нему подготовиться, — Алим-Д’аахан поднялся, давая понять, что передал всю информацию, ради которой пришёл. — Должен напоследок предупредить, что гули не полностью нами контролируются. Их слишком много, а мы не волшебники — всего лишь овчарки огромного стада. И не сможем уследить за всеми. Поэтому постарайтесь защитить то, что вам дорого, барон. И главное — не мешайте. Голодные гули сметут любого, кто встанет на их пути.

— В свою очередь, должен предупредить, что покинуть Камнегорск удастся далеко не всем из орды, — проговорил я.