– Ступай.

Покончив с докладом и раздав Цирусу поручения, верхом отправляюсь в штаб полка. Буду просить о пополнении, хотя и понимаю, что ждать придется долго: резервы из России идут в час по чайной ложке. Такое чувство, что в Петербурге не понимают масштаба войны и относятся к ней несерьезно.

Все еще верят, что мы япошек шапками закидаем? Зря, господа, ой как зря!

Али Кули Мирза находится в прескверном настроении, и я не сразу понимаю, чем оно вызвано. Уж точно не действиями моего спецэскадрона. Мы вроде как показали себя молодцом, спасли участок фронта от прорыва. Или от нас ожидали чего-то большего, как минимум взятия в плен микадо?

– Пополнение будет, но не раньше чем через месяц, – сообщает подполковник в ответ на мою просьбу.

– А как-то ускорить нельзя? – с надеждой спрашиваю я.

– Как вы себе это представляете? – удивляется он. – Тем более пополнение у вас было совсем недавно…

– Но вы же понимаете, что мы сегодня, по сути, затыкали собой фронт, – намекаю я.

– Думаете, там, в верхах, до этого кому-то есть дело? – вздыхает подполковник. – Вас даже не похвалят. Скорее наоборот – разнесут в пух и прах за потери! Скажут – не умеете воевать!

Это нам тоже знакомо. Не наказали, считай, что уже поощрили.

– Да, я уже собирался отправить за вами вестового, но вы опередили меня и пожаловали сами, – продолжает подполковник. – Николай Михайлович, с вами очень хочет поговорить один ваш старый знакомый.

– Могу знать кто?

– Можете! – в комнату, служащую кабинетом командира полка, входит Николов.

При виде его Али Кули Мирза мрачнеет еще сильнее. Похоже, визит контрразведчика – причина плохого настроения персидского принца.

– Здравствуйте, Николай Михалыч! – жмет мне руку Николов.

– Рад видеть вас, Сергей Красенович! Какими судьбами?!

Персидский принц выжидающе смотрит на контрразведчика. Тот понимает его правильно.

– Господин подполковник, вам нужно остаться. То, что я сообщу штабс-ротмистру Гордееву, касается напрямую и вас.

– Тогда, может, выпьем чайку или чего-нибудь крепче? – предлагает Али Кули Мирза.

– Чайку будет достаточно, – улыбается Николов. – Покрепче будем пить потом, при более благоприятных обстоятельствах.

Али Кули Мирза вызывает денщика и отдает ему распоряжения. Тот словно предчувствовал, и потому уже через пару минут мы за столом пьем душистый китайский чай вприкуску с конфетами, очень похожими на «дунькину радость», которую так любила моя бабушка.

– Господа, у меня для вас две новости, и, честно говоря, обе не из приятных, – сообщает Николов. – Всплыла очень любопытная информация про штабс-капитана Вержбицкого…

– Что, его тело нашли? – спрашиваю я.

– Фигурально выражаясь – да, – вздыхает Николов.

– Не тяните, Сергей Красенович, – прошу я.

– Его видели живым и здоровым в японском штабе.

Я не верю своим ушам.

– Простите, это точно? Может, это какая-то ошибка?

– Ошибка исключена. Вержбицкого опознал человек, который его хорошо знает. Короче говоря, Вержбицкий воскрес. Николай Михалыч, вы тогда не ошиблись с выводом о его смерти?

– Вряд ли, – задумчиво чешу подбородок я. – Мы тщательно проверили его тело, по всем признакам Вержбицкий был мертв.