Гость, держа руки в карманах халата, качнулся с пяток на носки и обиженно сказал:

– Вот знаете, если бы в это, не совсем удачное, как вы справедливо заметили, время вас стали бы разыгрывать – вот тогда это действительно была бы фантасмагория, безобразие и черт знает что. А я вас не разыгрываю.

Сергеев достал из брючного кармана измятую пачку "Голуаза".

– Курить будете? – спросил он.

– Буду, – с готовностью сказал гость. – Буду соответствовать. – И, благодарно наклонив голову, вытянул из пачки сигарету.

– Вы уже который раз упираете на "соответствовать", – сказал Сергеев. – А это что значит?

– Да вы ведь уже поняли. Или нет?

Действительно, Сергеев вдруг понял.

"Телепат. Он телепат, – подумал Сергеев. – Ничего особенного. Обычный телепат".

– Ну, хорошо. Зачем вы сюда пришли?

– А вот это – потом.

– Потом – суп с котом, – задиристо сказал Сергеев. – Это больница, здесь в палате тяжелый больной. А вы не доктор. Вы ведь не доктор?

– Если надо – доктор.

– Вы не доктор. Что вы тут делаете? Ладно – ночь, я спал… Допустим, что вы – нечто метафизическое.

После короткого сна и теплой палаты Сергеева слегка познабливало. Он закурил.

– Кстати, как мне к вам обращаться?

– Да как угодно, – покладисто сказал гость. – Скажем, Герман. Звучное имя – мне всегда нравилось. Или – Вергилий.

– Так что вы здесь делаете, Вергилий?

– Ага, вам больше понравилось Вергилий. А что мы все делаем в этом мире?

– Вы эти еврейские шуточки бросьте! – сердито сказал Сергеев. – Я в этом мире сижу со своим другом ночью. А вы пришли в палату и морочите мне голову всякими загадками!

– Начинаю объяснять, – сказал гость, оперся о балконный поручень и затянулся. – Вот посмотрите на небо. Что вы там видите?

– Облака, – сказал Сергеев. – Самолет. Во Внуково, наверное. Созвездия.

Небо прояснилось, и сквозь облака видны были звезды.

– Так, – согласно сказал гость. – А ниже?

– Деревья, – нетерпеливо ответил Сергеев. – Скамейки. Нескучный сад. Темно.

– Вот! – подхватил гость. – Итак – февраль, Москва, два часа ночи, Первая Градская, самолет во Внуково, звезды, Нескучный сад.

– И что?

– Обстоятельства! Определенное положение вещей! Могло же быть иначе – Касабланка или Кельн… Или Порт-о-Пренс… Араукарии, прибой, самба, Южный Крест…

Страховой агент Лопес или контрабандист Гомес… Короче говоря – другие обстоятельства. Теперь взгляните в окно палаты – там доктор Пряжников, ха-пэ-эн, терминальная стадия… Близ него – доктора Никоненко, Смирнов и Браверман, бывший доктор Сергеев. Достойнейшие люди, ум, честь, дружба. Полная безнадега.

Тоже определенные обстоятельства. Одно к одному. И я – одно из обстоятельств.

Теперь понятно?

– Нет.

– Коньяк еще есть?

– У меня всегда есть коньяк.

– Ну, и чем вы хвастаетесь? – вздохнул гость. – Печень до пояса, а туда же…

Коньяк у него всегда есть. Несите сюда ваш коньяк.

"Не помешает", – подумал Сергеев.

Он отворил балконную дверь, вошел в палату, взял Сеньку за безвольное запястье, посчитал пульс.

Едва-едва… Редко и слабо…

Он взял из портфеля фляжку, подумал: "Мистика-схоластика", – и вернулся на балкон.