На берегу стояла вереница купальных машин.

Выбрав одну из них, Алиса подавала знак вознице, и он вывозил купальщиц на мелководье, где они, переодевшись в купальные костюмы, по специальным сходням заходили в воду.

Юные спутницы госпожи Коонен были в восторге. Особенно Фанни Фельдман.

В Таганроге над ней – высокорослой, худой, несуразной, да еще и заикавшейся от волнения вполне могли смеяться, могли обзывать дылдой, да и Гирш Хаимович любил повторять дочери – «Посмотри на себя в зеркало – и увидишь, что ты за актриса!».

А тут в Евпатории, на берегу моря, в обществе Алисы Георгиевны свершалось чудо. Фаина преображалась, находясь рядом с восходящей звездой русского театра, ученицей Станиславского, будущей примой Камерного театра в Москве и будущей супругой великого Александра Яковлевича Таирова, рядом с прекрасной женщиной, в которую, как ей казалось, она была влюблена.

И, действительно, Коонен была с ней откровенна и добра, нисколько не подвергала сомнению ее актерские задатки, делилась своим опытом жизни на сцене, рассказывала о Станиславском и службе в Московском Художественном театре.

Она явно симпатизировала этой провинциальной еврейской девочке, чем вызывала ревность у своих племянниц Нины и Вали.

Время общения меж тем пролетало незаметно.

Алиса поднимала на купальной машине красный флажок (это означало, что сеанс закончен), и возница возвращал купальщиц на берег, где они, взявшись за руки, шли домой.

И это уже потом будут первые поездки в Москву на занятые у отца деньги, первое посещение Художественного театра, попытки найти себя в профессии и наконец окончательный отъезд из Таганрога в 1915 году.

Алиса Коонен и Александр Таиров

Тогда же Фаина Фельдман попала на спектакль «Сакунтала» (драма древнеиндийского поэта Калидасы) в Камерный театр.

Впоследствии она вспоминала: «Роль Сакунталы исполняла Алиса Коонен. С тех пор, приезжая в Москву (я в это время была актрисой в провинциальных театрах), неизменно бывала в Камерном театре, хранила преданность этому театру, пересмотрев весь его репертуар».

Алиса Георгиевна была по-прежнему неотразима. Ее чувственное исполнение роли великолепной Сакунталы, чьи любовные переживания на сцене казалась пронзительно искренними, не могло не будить воспоминаний Фаины о Евпатории, о пахнущей водорослями купальной машине, о безграничном и ласковом Черном море, уходящем за горизонт, а еще об ощущении счастья, которое тогда, может быть впервые, ощутила долговязая и, как ей до того момента казалось, несуразная и некрасивая девочка с длинной рыжей косой.

Впрочем, все попытки напомнить Алисе Георгиевне о том прекрасном времени не увенчались успехом, она была уже слишком далеко и высоко, чтобы помнить о каких-то там купальных машинах и смешной худой девчонке, замиравшей при слове «театр».

Осенью 1915 года Москва встретила Фанни Фельдман неприветливо.

Алиса Георгиевна Коонен

Тут никому не было дела до прибывшей из Таганрога начинающей актрисы, что и понятно, ведь приезжавших покорять первопрестольную провинциалок были тысячи.

Из воспоминаний Фаины Раневской: «С трудом устроилась в частную театральную школу, которую вынуждена была оставить из-за невозможности оплачивать уроки. А не могла я оплачивать не только уроки, но и жилье. Деньги, с которыми я приехала в Москву, просто исчезали на глазах, а единственная работа, которую удалось найти, была крайне непостоянной, да и приносила сущие копейки. Но все равно я была счастлива – ведь я подрабатывала в массовке цирка! Но таким счастьем сыт не будешь.