Магдален Нэб. Фамильные ценностиИнспектор Гварначча - 11
1
– Я постараюсь рассказать вам все, но, боюсь, что обрывки моих воспоминаний – не совсем то, что вам нужно. К тому же у меня отняли часы. А поскольку я ничего не видела и не слышала, я часто теряла связь с реальностью, теряла минуты, дни, даже недели. Хорошо помню, как все началось, наверное, потому, что в те первые дни тысячи раз прокручивала в голове произошедшее, пытаясь понять, что мне следует делать, как поступать. Я обдумывала и переосмысливала события, представляла, что мне удалось убежать. Мысленно звала на помощь – и кто‑нибудь в это время оказывался рядом, меня выходил встретить Лео – он иногда так делал. Я представляла множество различных вариантов, но это ничего не меняло ни в настоящем, ни в том, что случилось в ту ночь. Я вышла прогуляться с Тесси вокруг квартала. Дул ледяной ветер. Помню, как он завывал, под его порывами с крыш падала черепица, хлопали и скрипели неплотно закрепленные ставни. Тесси, как обычно, тянула за поводок. Не понимаю, как ей удается так стремительно бегать, быстро‑быстро перебирая крошечными лапками… Они пинали и били ее, пока она не захрипела… Не хочу об этом говорить. Я вернулась на площадь, толкнула дверь… затем – провал. В темноте, прямо перед носом, я увидела что‑то похожее на вращающуюся лопасть вентилятора, и тут же мир закружился вместе с ней. Меня тошнило, не хватало воздуха. Сильно пахло хлороформом, мне казалось, что я в больнице, прихожу в себя после операции. Я почувствовала, что сейчас меня вырвет, но, должно быть, опять на какое‑то время потеряла сознание. Конечно, для вас это важно, но я не знаю, как долго пробыла в забытьи. Очнулась, лежа между передними и задними сиденьями машины, уткнувшись лицом в коврик. Рот и нос были забиты пылью и ворсинками. Я ощущала, что машина едет прямо и быстро, скорее всего, по автостраде. Меня чем‑то укрыли, наверное, кожаной курткой, от нее исходил отвратительный запах пота и чего‑то прогорклого и сального. Я испытывала удушье и хотела отбросить ее, но руки оказались связаны за спиной. – Я задыхаюсь! Снимите с меня это, я не могу дышать! – закричала я, тут же получила жестокий удар по ребрам и почувствовала, как кто‑то поставил на меня ноги. Я попыталась поднять голову. – Дайте мне дышать! Пожалуйста! Меня пнули в голову, и неизвестный голос произнес: – Очнулась, сука. Я услышала какую‑то возню, потом меня дернули за волосы и голос сказал прямо в ухо: – Никогда, никогда не указывай, что я должен делать. Слышишь? Ты не в своем паршивом дворце. Здесь приказываю я, поняла? – Да… В шею уперся ботинок, мне оттянули голову назад и заклеили рот широким куском пластыря, сильно прижав его. Потом меня швырнули обратно на пол и еще плотнее укутали вонючей курткой. Я запаниковала. Во рту было полно грязи, из‑за пластыря приходилось еще глубже вдыхать невыносимое зловоние. Я не смогла сдержаться и закричала, вернее, попыталась, но крик, бесполезный и причиняющий боль, застрял в горле. Голос с переднего сиденья, но не со стороны водителя, взревел: – Ты что, козел, делаешь? – Я заклеил ей рот. От этой сучки слишком много шума. – Ты, придурок! Сними немедленно! Сними! Если ее вырвет после хлороформа, она задохнется. Я слышала, как Тесси заскулила, а потом завизжала, когда ее ударили. Пальцы, теребящие пластырь на моем лице, мерзко пахли табаком. Я замерла. Несколько волосков оторвалось вместе с пластырем, было очень больно, и я заплакала. Они продолжали перебранку и не обращали на меня внимания. Мужчина на переднем сиденье был в ярости. – Без моего разрешения дотрагиваться до нее не смей! Здесь за товар отвечаю я! Я пыталась счистить зубами с языка и выплюнуть песок и пух, дышала через рот, стараясь хоть так избежать запаха затхлого пота. |
