К примеру, Естрид (Астрид, швед. Estrid), жена короля Швеции Олафа Шетконунга и мать Ингегерды (швед. Ingegerd, 1001–1050 гг.), жены Ярослава Мудрого, являлась славянкой из ободритов и ободритской княжной. Вальдемар I Великий (дат. Valdemar den Store) (1131–1182 гг.), король Дании с 1157 г., король Ютландии и герцог Шлезвига (1147–1157 гг.), сын Кнуда Лаварда и киевской княжны Ингеборг Мстиславны, являлся внуком Владимира Мономаха по матери. Его женой в 1154 году стала княжна Софья Владимировна Полоцкая (1136–1193 гг.). Естественно, что матримониальные связи русских и западноевропейских владетельных домов вышеприведенными примерами не ограничиваются.
Седьмое замечание. Во многих летописных списках в известии о призвании варягов наличествует фраза «избрашася от немец (выделено мной. — К.П.) три браты с роды своими», которую обычно объясняют таким образом, что к XIII веку слово варяги вышло из употребления и было заменено псевдоэтнонимом немцы. Данное объяснение сложно назвать удовлетворительным. В летописных известиях, как мы видим из приведенного выше материала, слово варяги применяется рядом со словом немцы.
Следует знать, что согласно общепринятой этимологии, «немцы» — это люди говорящие невнятно, невразумительно или же непонятно, тогда как термин словене происходит от «слова», о чем можно справиться хотя бы у того же М. Фасмера. Здесь наблюдается явное противопоставление словен, как группы славянских народов и их германских соседей на западе. На востоке словене соседствовали с родственными им восточнославянским этносами, кривичами, вятичами и др.
Таким образом, сообразуясь с политическими реалиями средневековья, должно понимать, что под словом немцы поздние летописцы подразумевали население Священной Римской империи, не обязательно германцев, возможно даже и славянские народы, к примеру, тех же ободритов, находившихся под германской властью. Т. е. термин немцы это т. н. политоним. Между тем, территория Скандинавского полуострова никогда не входила в состав Священной Римской империи.
Восьмое замечание состоит в следующем. С чего-то вдруг норманнствующие российские историки берутся причислять прп. Нестора к своему лагерю. Так, известный исследователь русского летописания М. Д. Приселков категорично утверждает: «Первым нашим «норманистом» самого крайнего направления, т. е. построителем гипотезы о том, что Русь есть название одного из варяжских племен, был Нестор».
Пользуясь логикой, подобной той, которую демонстрирует М. Д. Приселков, Нестора можно причислить и к первым гитлеристам, если уж на то толкает необузданная ученая фантазия. Дело в том, что норманизм, это не только одна Из исторических версий, это еще и идеологическая конструкция русофобского толка.
Вот выдержка из инструкции для немецких административных чиновников в оккупированных восточных областях времен Великой Отечественной войны: ««Велика наша страна и обильна, да нет в ней порядка. Приходите володеть нами» — таково изречение русских, относящееся еще к началу их государства и приглашению норманнов. Эта установка проходит красной нитью через всю их историю от монгольского ига, через польское и литовское владычество, автократию царей и господство немцев вплоть до Ленина и Стали-8а. Русские всегда хотят быть массой, которой правят. Также подействует на них и вступление немцев. Тогда будет исполнено их желание: «Приходите и правьте нами»».
Вот речение непосредственно от самого А. Гитлера, величайшего норманиста всех времен и народов: «Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам — превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы» («Майн кампф»). |