И тут он увидел свою жену. А жена приближалась к нему с Иваном. Они, правда, шли не в обнимку, они даже за руки не держались. Но шли‑то они все‑таки рядом. Далеко от своего вагона. Вот ведь никого больше здесь из нашего вагона не было, а Тося шла рядом с Иваном.

– Понятно, – сказал Семен.

– Семен! Спасибо тебе! Да как же это?

Семен только отмахнулся и пошел к своему вагону. Тося и Иван остановились возле меня. Тося взъерошила волосы мальчишке. И спокойна она была сейчас, словно и не встретила своего мужа, словно они и вообще‑то не были даже знакомы.

– Ингу надо поскорее обрадовать, – сказала Тося.

– Да, да, – ответил я.

Сына я крепко держал на руках. Так и шли мы вдоль вагонов: Иван с левой стороны, а Тося – с правой. Я и бежать‑то боялся, чтобы не растрясти свое вновь приобретенное счастье.

Около окна нашего вагона я приподнял сына. Зинаида Павловна и Светка его увидели и начали что‑то радостно говорить, обращаясь к невидимому мне собеседнику, к Инге, конечно. Но сама Инга в окно не выглянула.

Я вошел в вагон с победным, ну, может, только чуточку глуповатым от счастья видом. Вагон уже знал о происшествии. Даже тетя Маша сказала:

– Явился безбилетный гражданин!

Семен сидел в нашем купе и смотрел в окно. Но сначала я должен был пройти к Инге.

– Вот, – сказал я. – Вот он, беглец…

Я ожидал радости, уж конечно, слез, но не такого спокойного отношения, чуть ли не безразличия. Инга даже не встала. Она долго смотрела на меня, пока я не отвел свой взгляд, потому что мне стало как‑то не по себе. Потом сделала жест рукой, как бы приглашая сына сесть рядом с собой. Погладила его по голове и плечу. Но все движения у нее были какие‑то ненастоящие.

– Да что с ней? – прошептал я Зинаиде Павловне.

– Это пройдет, Мальцев. Я уже дала ей, что нужно. Вернее, что есть. Пусть она полежит спокойно.

– Хоть бы заплакала.

– Это хорошо, если бы заплакала. Но только она не заплачет, характер у нее не такой.

– Уж мы‑то детей не потеряем! – заявила Светка.

Я вернулся в свое купе и сел напротив Степана Матвеевича. Валерий Михайлович о чем‑то разговаривал с Семеном, но тихо, так что я ничего не мог разобрать. Федора в купе не оказалось. Не было здесь и Ивана.

Семен вдруг пересел ко мне поближе и сказал:

– Ты вот что, ты позови Тосю сюда.

– А почему сам не позовешь?

– Видишь ли! Я тебе тоже могу сказать: почему ты сам‑то сына не нашел?

– Да, да. Спасибо тебе, Семен! Прости, не знаю, как тебя и благодарить!

– Не надо мне вашей благодарности… Мне Тосю надо. И катитесь вы все потом.

Я пошел в последнее купе и сказал:

– Тося, там тебя Семен просит…

– Семен? – удивилась женщина. – Какой Семен?

– Да хватит вам… Семен Кирсанов, муж твой!

– Никакой он мне не муж, Артем.

– Ох, неразбериха! Так что же ему передать?

– Ну, раз просит, так приду. Вот только брови подкрашу и губы. – А ведь она ни разу здесь не красилась, не знаю уж, как там дома.

Я повернулся и пошел назад. С противоположной стороны к нашему купе приближалась группа людей: Иван, Федор, еще два каких‑то гражданина и заведующий лабораторией, в которой я работал. Это уж было совсем странным. Он‑то как сюда попал?

– Вот, – сказал Иван. – В помощь нам товарищи.

– Академики! – возвестил Федор.

– Да нет, вовсе не академики и даже не доктора наук, – сказал один из вновь прибывших.