|
— Однако, я забежал вперед… Вернемся к эволюции. Есть такой писатель, Герман Гессе, так вот в одной из своих книг он написал: «Я — это бросок природы, бросок в неизвестность, может быть, в новое, может быть, в никуда. И сделать этот бросок из бездны действенным, почувствовать в себе его волю и полностью претворить ее в собственную — только в этом мое призвание. Только в этом!». То же самое могли бы сказать наши пацаны, если бы они умели так красиво выражаться. Потому, что они действительно эволюционный бросок природы в новое качество не только мышления, но и чувствования и тем более — действия. Я не сомневаюсь, что скоро они нас обставят по всем статьям. Хотя, скорее всего, уже обставили. Что дальше? Дальше они либо превратятся в рабов государства или какой-либо другой организованной силы, либо разбегутся, кто куда и будут жить тайком, скрывая свои способности ото всех, либо надут способ скрыться о нас…
— Где — скрыться? — Понятия не имею… В параллельном мире. — В Интернате, — проговорил я. — Вот-вот… Понимаешь теперь, почему меня так встревожила эта история с Таней? — Понимаю. Мои ребята однажды возьмут и всем коллективом переедут в этот самый Интернат, куда доступа взрослым нет. — Потому, что там они будут совершенно свободными, смогут заниматься тем, чем им нравится и при этом — не взрослея. — Этого вот я никак не пойму, — сказал я. — Что за детский сад, штаны на лямках?.. Ну не вечно же они будут жить, придется и потомство оставить. — Здесь ты смотришь в корень… Есть в науке такое понятие — неотения, она же — акселерация. Способность организма к размножению на не половозрелой стадии. Самый известный пример — аксолотль, личинка саламандры, но есть и другие. Например, детеныш шимпанзе гораздо больше похож на человека, чем взрослая особь. Существует гипотеза, что когда-то от таких акселератов человекообразных обезьян и произошли люди… Если это случилось в истории нашего вида один раз, почему бы этому не повториться? Сечешь, к чему я клоню? — Сейчас в Интернате одни девочки, а потом туда придут и мальчики… — Точно и тогда под боком у человечества возникнет новая раса существ, обладающих сверхспособностями, и преследующих неизвестные нам цели! — Погоди! — поморщился я. — Опять ты заладил — раса, человечество, цели… Сначала втянули детишек черте во что, а теперь сами не знаете, что с ними делать! — Во-первых, я не втягивал, — возразил Евграф Евграфович. — Я был мирным философом-теоретиком, скрывающим свои мысли не только от людей, но даже и от бумаги, а меня взяли и бросили в эту кутерьму. Пришлось стать практиком, как-то структурировать хаос, который царил в проекте до моего в нем появления. А во-вторых, я как раз знаю, что делать. — Ну наконец-то! — усмехнулся я. — И — что же? — Я создал контрпроект, назвав его «Процессом» — в честь игры, которую придумала Шульц для своих подопечных. Если представить «Процесс» в виде, вложенных друг в друга окружностей, то в самом центре обнаружится маленький кружок — это наши нагуали обоего пола, кружок побольше — работающие с ними ученые, назовем их — эксперты-наблюдатели, и — технари или рационализаторы, которые превращают открытия экспертов в конкретные устройства. Дальше идут круги обслуживающего персонала, в их числе — кайманы, то есть охранники, и контрразведчики-лозоходцы. — А где же в этих кружках мы с тобой? — В центре самого малого круга. — Ну допустим… Малый круг у тебя есть, средний, как я понял, тоже. А как быть с большим?.. Где мы наберем все этих кайманов и лозоходцев? И опять же. |
