Судя по всему, те же мысли возникли и у Джанет, потому что она спросила:

– Что он делает своими глазами?

– Мне не нравятся его глаза, – согласился Баки.

– Он, похоже, смотрит не на меня, а сквозь меня.

– Он смотрит и сквозь меня.

– Странный он какой-то.

– Очень странный, – согласился Баки.

– Чего он хочет?

– Чего-то он хочет.

– Я же могу так быстро убить его.

– Можешь. В три секунды.

– Он видел, на что мы способны. Почему он не боится?

– Ты права, он действительно не боится.

Стоя на пороге, Герцог зарычал.

– Никогда у меня не было такого чувства, – вырвалось у Джанет.

– И что ты чувствуешь?

– Что-то непонятное. Не могу выразить словами.

– Я тоже.

– Такое чувство, будто… что-то происходит прямо у меня перед глазами, но я не могу этого увидеть. Есть в этом какой-то смысл?

– Мы продолжаем терять компоненты программы?

– Я знаю только одно – этому псу известно что-то очень важное.

– Псу? И что ему известно?

– Ему известна причина, по которой он может не бояться нас.

– Какая причина? – спросил Баки.

– Не знаю. Откуда мне знать?

– Мне не нравится, что мы этого не знаем.

– Он – всего лишь собака. Не может он знать что-то важное, чего не знаем мы.

– Ему положено очень бояться нас, – Джанет обхватила себя руками, и вроде бы ее начало трясти. – Но он не боится. Он знает что-то важное, чего не знаем мы.

– Он всего лишь живая машина, как и мы.

– Он не ведет себя как живая машина.

– Мы – умные живые машины. Он – тупая, – но в голосе Баки слышалась неуверенность, которая раньше отсутствовала напрочь.

– У него есть секреты.

– Какие секреты?

– То самое важное, что знает он и не знаем мы.

– Как пес может иметь секреты?

– Возможно, он не просто пес.

– А кто же он тогда?

– Кто-то, – зловеще ответила Джанет.

– Только минутой раньше я чувствовал, что убивать голым так хорошо, так естественно.

– Хорошо, – эхом откликнулась Джанет. – Естественно.

– А теперь я боюсь.

– Я тоже боюсь. Никогда так не боялась.

– Но я не знаю, чего боюсь, Джанет.

– Я тоже. То есть мы, должно быть, боимся… неизвестного.

– Но для здравомыслящего ума ничего неизвестного нет. Так? Это правильно?

– Тогда почему эта собака не боится нас?

– И продолжает сверлить нас взглядом, – указал Баки. – Я не могу его выносить, этот взгляд. Он – неестественный, этой ночью я узнал, что воспринимается естественным. Это – неестественно.

– Он сверхъестественный, – прошептала Джанет.

Шея Баки, под затылком, внезапно повлажнела от пота. А по спине пробежал холодок.

А пес, едва Джанет произнесла слово «сверхъестественный», отвернулся от них и исчез в коридоре второго этажа.

– Куда он сейчас бежит, бежит, бежит? – спросила Джанет?

– Может, его здесь и не было?

– Я должна узнать, куда он бежит, кто он, что он знает! – с жаром воскликнула Джанет и поспешила к двери спальни.