Дятел вытряхивает всё наружу, пока вокруг него не вырастает целая гора предметов. Кольца, амулеты, папки с документами, каменные таблички, странные кристаллы, поблёскивающие под магическим светом, механизмы, которые тихо жужжат, будто ждут активации, свёртки старой бумаги, пахнущие пылью и затхлостью. Всё это падает на пол, создавая звон, глухие удары, шорохи, а кое-что даже неприятно скрипит при соприкосновении.

Красивая обходит добытое по кругу, медленно, плавно переставляя лапы. Осматривает всё, словно оценивает добычу. Глаза чуть сужены, уши дёргаются, вылавливая посторонние звуки.

Тигрица замирает.

Указывает лапой на пару маленьких кубиков, тускло светящихся в полумраке.

Дятел замечает жест, кивает, отодвигает их в сторону. Потом его взгляд падает на тумбочку с кольцами.

Красивая тоже поворачивает голову, прищуривается и коротко рычит.

Дятел осторожно тянется к одному из колец.

Тигрица громко рычит, и он тут же дёргает руку назад, будто его ударило током.

– Понял, понял! Не это!

Тянется к другому.

Красивая снова рычит, чуть выгибает спину, хвост подрагивает, словно готовый хлестнуть гвардейца.

– Значит, и не это тоже… – проворчал он, начиная нервничать.

Оглядывает оставшиеся кольца. Выбор не такой уж и большой.

Берёт третье кольцо – с красным камнем.

Красивая резко заговорила, её голос зазвенел в тишине:

– Нет! С зелёным!

Дятел подпрыгивает, едва не роняя коробку.

– Говорящая кошка…

Красивая щёлкает клыками, шерсть на холке вздыбливается, голос раздражённый, но твёрдый:

– Я оборотень, солдат. И если ещё раз назовёшь меня «киской» – отгрызу голову.

– Оу, вот оно что! Простите! – он торопливо хватается за кольцо с зелёным камнем, осторожно убирает его в сумку, словно оно вот-вот взорвётся.

Чешет затылок, но не удерживается от вопроса:

– Интересно… А графини в курсе о вас?

Красивая хлопает хвостом, словно отмахивается от назойливой мухи, и выходит из хранилища, даже не оборачиваясь.

Дятел провожает её взглядом, вздыхает, подбирает добытое и, пожав плечами, следует за ней, по пути косясь на кольцо в сумке.

* * *

Невский замок, Невинск

Лакомка отлучается всего на пару часов. Немного поспать – потому что с Олежеком не соскучишься, этот маленький пирожок чересчур резвый.

Но едва она закрывает глаза, как дом сотрясает панический крик:

– Ваше Сиятельство! Ваше Сиятельство!

Лакомка вскакивает, сон испаряется, мысли хаотично мечутся.

В дверном проёме уже несётся нянька – резко поседевшая, взлохмаченная, с глазами, полными ужаса. Дышит часто, сбито, словно только что бежала по лестнице.

Лакомка потирает лицо, пытаясь хоть немного прийти в себя.

– Боги… – выдыхает она. – Что с тобой, дорогуша?

Зевает, лениво прикрывает рот ладонью, уже понимая, что выспаться ей сегодня не светит.

– Я же говорила, что у Олежека рога и копыта иногда прорезаются.

Нянька таращит на неё глаза, трясёт головой так, что волосы разлетаются в стороны.

– Там… там… мужик прорезался!

Лакомка замирает.

– Какой ещё мужик?!

Но нянька только без остановки тычет пальцем в сторону детской – там, там…

Лакомка не раздумывает, бросается туда.

Вбегает – и замирает.

Олежек лежит в кроватке, весело гукает, как ни в чём не бывало. Маленькие рога и копытца поблёскивают в мягком свете ночника.

Но в стене… Что-то неестественное.