Таким образом, в деле «Военного сборника» столкнулись не столько либералы и консерваторы, а два поколения русских военных с присущими этим поколениям системами взглядов на армию, но отнюдь не политических ценностей, чего не могли понять представители старой военной школы, для удобства обвинявшие своих оппонентов в симпатии к антигосударственным элементам. Когда Обручев позволил себе критиковать командование Южной армии (а к нему относились И. Ф. Паскевич, М. Д. Горчаков, Н. О. Сухозанет, да и П. К. Меньков), для старых военных «либерализм» Обручева стал очевидным, не требующим доказательств.

Обручев уже в 1858 году был среди сторонников военных реформ, которые начнут осуществлять свои проекты с приходом в министерство в 1861 году Д. А. Милютина; иначе говоря, Обручев принадлежал к «либеральной бюрократии».

Но что же такое либеральная бюрократия? Термин этот носит весьма условный характер, но даже эта условность предполагает необходимость проведения водораздела между этой группировкой и либералами.

Выясним среду формирования и характерные черты либеральной бюрократии по определениям, данным в позднейших работах историков, принадлежащих школе П. А. Зайончковского, активно использующей этот термин:

1. Либеральная бюрократия формируется в среде «…молодых столичных чиновников, которые благодаря своему образованию, общественным связям поднимаются над традиционным уровнем понимания государственных вопросов…»²⁰⁴ Время формирования: «мрачное семилетие» – 1848–1855 годы²⁰⁵, или тридцатые и особенно сороковые годы²⁰⁶.

2. Узловые проблемы, на решение которых нацелена деятельность либеральной бюрократии, – это «административное управление, образование и экономическая политика»²⁰⁷, «государственная необходимость была на первом плане»²⁰⁸, ставка в решении проблем делалась на инициативную роль монархии²⁰⁹.

3. Характеристики лидеров либеральной бюрократии логично дополняет следующий абзац:

I. Вел. кн. Константин Николаевич: «Подводя итог характеристике брата императора, можно заметить, что его первые шаги по управлению морским ведомством были проникнуты скорее либеральностью, чем либерализмом. Но его идеалы лежали не в сфере политических принципов, а в области традиций лучших морских школ»²¹⁰.

II. Для Н. А. Милютина было характерно «признание первостепенной роли социально-экономических принципов по сравнению с политическими»²¹¹.

III. Западник А. В. Головнин, «по справедливому замечанию Дж. Киппа, как и другие „константиновцы“, никогда не подразумевал уравнение общественного мнения с мнением самодержавия»²¹²; «со свойственной либеральной бюрократии верой (выделено мной. – О. А.) в способности самодержавия встать во главе процесса Головнин отрицал необходимость серьезных перемен в политическом строе России (выделено мной. – О. А.)»²¹³.

IV. Д. А. Милютин проводил реформы последовательно, «не задаваясь целью ни потрясти публику, ни переделать государственный строй»²¹⁴.

V. Позицию Я. И. Ростовцева хорошо характеризуют его же слова: «Что нам за дело до личностей (имеется в виду А. И. Герцен. – О. А.)? Кто бы ни сказал полезное, мы должны воспользоваться»²¹⁵.

По отмеченным показателям Н. Н. Обручева, безусловно, можно отнести к либеральной бюрократии, но условность определяющего прилагательного «либеральная», как бы оттеняющего существительное «бюрократия» и придающего ему несвойственные оттенки, заставляет меня использовать вместо него термин «бюрократы-реформаторы», который, как мне кажется, снимает необходимость проводить черту между либеральными настроениями военного или гражданского чиновника-профессионала, верного присяге, и убеждениями разрушителей Русского государства.