– Почему вы ушли?

– Наверное, потому, что это слишком дорого стоило.

Хозяин задумался на несколько секунд.

– Вообще‑то они народ прижимистый, несмотря ни на что, – сказал он совсем уж замогильным тоном и покосился на мебель из стальных трубок.

– Какое у вас почтовое отделение?

Хозяин растерялся, поглядел, ткнул пальцем в окно. За лесом, на том берегу озера, висела над фабрикой желтая дымная туча.

– Такое же, как у них… почтальон, во всяком случае, приходит оттуда.

– А почту разносят каждый день?

– Кроме воскресений.

И опять не было слышно ничего, только неровное дыхание да автомобильные гудки с отдаленного шоссе.

– Вам очень нужно мучить меня? Все равно это ничего не даст.

– Вы знаете, зачем я приехал?

– Не имею ни малейшего представления.

Хозяин беспокойно задергался. Казалось, молчание угнетает его.

– Я самая заурядная личность, просто я потерпел неудачу, – сказал он.

– Неудачу?

– Да, неудачу. Все, напротив, утверждают, что я великий удачник. Но вы же сами видите, если человек сидит здесь один‑одинешенек и покрывается плесенью, о какой удаче может идти речь?

– Чего же вы хотите?

– Ничего. Я просто не желаю никого обременять.

Молчание, длительное, гнетущее молчание. Хозяин раз–другой покосился на Иенсена, но тут же быстро отвел глаза.

– А теперь прошу вас оставить меня, – глухо сказал он. – Клянусь вам, что диплом в городе. У жены.

– Вы, должно быть, тяготитесь своим пребыванием здесь?

– Я этого не говорил.

– А работой вы не тяготились?

– Нет, нет, конечно, нет. Да и не с чего. Я получал там все, что хотел.

Он погрузился в бесплодные размышления. Потом сказал:

– Вы ничего не поняли. Вы наслушались всяких историй и вообразили бог весть что. Нельзя верить всему, что говорят люди. Они могут сказать неправду, точнее, они не всегда говорят правду.

– Итак, все, что говорят о вас, – это неправда?

– Ну ладно, не будем спорить, шеф, конечно, струхнул и выскочил за борт. Но я здесь ни при чем.

– Когда это было?

– На прошлой регате. Вы это и сами знаете не хуже, чем я. Нечего сказать, нашли сенсацию. Меня потому только и взяли, что он думал, будто я умею ходить под парусом. Ему хотелось, конечно, получить приз. А когда налетел шквал и я вскочил на планшир, чтобы вычерпать воду, он решил, что мы сейчас перевернемся, взвизгнул да как сиганет в озеро. А мне что оставалось делать? Я пошел дальше.

Он мрачно взглянул на Иенсена.

– Если бы я умел держать язык за зубами, ничего и не случилось бы. Но я сдуру решил, что это очень забавное приключение. Вдобавок мне стало так тошно, когда я понял, что мне нарочно дают всякие интересные задания, только чтобы держать подальше от дома. И я не сумел промолчать, хотя…

Он вздрогнул и потер нос.

– Не занимайтесь вы такими делами. Обычная болтовня. Это моя жена постаралась – она всегда поступает как ей вздумается. А кроме того, мы потом разошлись. Но я не жалуюсь, ради бога, не подумайте, что я жалуюсь. И после короткой паузы он повторил: – Нет, я не жалуюсь.

– Покажите мне телеграмму.

Хозяин с ужасом взглянул на Иенсена.

– Какую телеграмму? Нет у меня никакой телеграммы.

– Не лгите.

Хозяин сорвался с места, подбежал к окну, сжал кулаки, постучал одним кулаком о другой.

– Нет, – сказал он. – Не пытайтесь подловить меня.