– Вы серьезно? – удивленно спросила она, наверняка полагая, что все это какой‑то нелепый розыгрыш.

– Более чем.

– Ч‑что в‑вы х‑хотите? – Она испугалась.

– Так… Мне нужна твоя машина, но ты поедешь со мной: я не хочу, чтобы ты настучала на меня, и я не слишком‑то хорошо себя чувствую, чтобы сесть за руль.

– Вы, должно быть, шутите! – Ее глаза расширились от ужаса, грудь тяжело вздымалась.

Довольно‑таки красивая грудь. Я сильнее вдавил револьвер:

– Никаких шуток, дорогуша. А теперь открывай чертову машину, и садимся!

– Вы же не застрелите меня средь бела дня!

– Еще как пристрелю, – свирепо прорычал я. Это я, пожалуй, переборщил.

– Не хочу умирать! Я… беременна… – захныкала она.

Это задержало меня на секунду – и только.

– Слушай меня внимательно. У тебя есть шанс дожить до ста двадцати лет. Ты будешь пить шампанское в две тысячи десятом году. И даже доживешь до того момента, когда инопланетяне станут транслировать нам свои фильмы про Христа и Александра Македонского. Но если сейчас ты не сядешь в машину, через тридцать секунд ты будешь мертва. Решай сама. Если ты умрешь, умрет и ребенок.

Она немного пришла в себя, поглядела на меня, а затем – на пушку.

– Что я должна делать?

– Отвезешь меня в Белфаст, а затем вернешься в Дублин, и попробуй только кому‑нибудь заикнуться об этом! А теперь – хватит рассусоливать, поехали!

5. Пенелопа

Белфаст. 16 июня, 13:35

Наконец‑то Дублин отразился в зеркале заднего вида! Девушка, дрожа от страха, судорожно вцепилась в руль, лоб покрылся крупными каплями пота – но это нормально. Слава богу, ирландское правительство в свое время получило миллионные займы от Европейского структурного фонда и наконец‑то в стране построили несколько более‑менее приличных дорог, поэтому поездка заняла всего лишь два часа.

Студентка оказалась отменным водителем, ей не помешало даже то, что рядом сидел маньяк‑похититель с револьвером в руке. Машину она вела быстро, но аккуратно. Лучшего и желать нельзя. Бензина было под завязку, на заднем сиденье – бутылка воды и пакет с печеньем. Я съел несколько штук и предложил ей, но она отказалась, взглянув на меня с безграничным презрением. Это мне даже понравилось.

Мы ехали быстро, без происшествий и остановок, покуда не доехали до Дрохеды.

Здесь мы влились в необозримую пробку; полицейские перенаправляли поток машин в центр города и на мост через реку Бойн. Мы буквально ползли мимо толпы охранников порядка. Я знал, что девушка вряд ли ослушается моего приказа, но предупредить еще раз не повредит.

– Слушай меня, детка. Даже если ты видишь целую толпу пилеров, даже если мы ползем как черепахи, не пытайся геройствовать. Стоит тебе потянуться к дверной ручке – и я нажму на крючок. И не обольщайся, что я этого не сделаю только лишь потому, что ты мне нравишься. За прошедшие сутки я убил людей больше, чем ты в этой и еще в пяти будущих жизнях.

– Верю тебе. Ты выглядишь настоящим ублюдком, – расхрабрилась она.

– В конце концов, это незабываемое приключение в твоей жизни – будет что рассказать ребенку.

– И не мечтай, что я когда‑нибудь расскажу ей о тебе.

– Не зарекайся! Ты даже не представляешь, как я легко схожусь с людьми. Истинная правда! Перуанцы, колумбийцы, русские, американцы – у меня есть друзья отовсюду!

Мы выехали на мост. Река казалась чистой, а Дрохеда выглядела намного лучше, чем когда‑либо. В Ирландскую Республику пришло процветание. Понавесили новые указатели, направлявшие к холму Тара, древней гробнице Ньюгранж, месту битвы на реке Бойн и прочим чудесам графства Мит.