— Они уверены, что буря прошла? Это точно?

Эппералиант кивнул. Экраны пикт-камер на посту связиста показывали чистое небо, стена пыли отступала, двигаясь все дальше к горизонту.

— Да, сэр, буря прошла. Электромагнитная активность вернулась к стандартной калидарской норме. Солнечная вспышка закончилась, метеорологи флота это подтверждают. Вокс-связь теперь возможна. Мы сможем связаться с командованием перед тем, как начинать атаку. Если корабли флота окажутся на орбите поблизости, мы, вероятно, сможем связаться и с ними.

Кортейн облегченно вздохнул и, вернувшись на свое сиденье, сообщил хорошие новости остальным машинам колонны. Экипажи других танков встретили сообщение одобрительными возгласами, поддержанными танкистами «Марса Победоносного».

— Сколько нам осталось до цели «Альфа»?

— Сорок километров, сэр.

— Есть признаки, что противник нас заметил?

Эппералиант посмотрел на экраны, пытаясь разобраться в путаных данных, поступавших с орбиты.

— Поблизости не обнаружено никаких признаков активности орков.

Кортейн взглянул на часы. Через двадцать часов он должен будет начинать атаку.

— Передай приказ — лично по каждой машине — остановиться на привал и оборудовать лагерь. Особенно не стараться, через восемь часов мы поедем дальше. Всем машинам сохранять вокс-молчание. На связь выходить только при крайней необходимости.

— Да, сэр, — Эппералиант проверил свои часы. — Всему экипажу сверить часы, — он взглянул на хронометр танка, отсчитывавший время до атаки. — 11:36.

Члены экипажа на командной палубе подвели свои часы. Эппералиант передал короткий инфоимпульс сигнальным лазером.

— Я сообщил им, что я иду.

— Хорошо, одевайся. Стандартный оборонительный периметр, двенадцать часовых в караул.

— Да, сэр.

— Эппералиант, когда все закончишь, первым пойдешь отдыхать.

Эппералиант, бледный от усталости, как и все остальные, благодарно кивнул.

Песчаная щука скользила по пустыне, наполовину погрузившись в песок, ее шесть лап работали как весла. Спина животного, тонкая, как стрела, при движении волнообразно изгибалась из стороны в сторону, ромбовидная голова то поднималась из песка, то ныряла обратно, вынюхивая путь впереди. На поверхности был виден только спинной гребень и седло перед ним, в котором сидели Банник и Олли. Ноги Банника были подогнуты назад, но песок шелестел буквально в миллиметрах от его ботинок. Олли держал длинную палку, иногда тыкая ею в видимую часть головы псевдо-ящерицы, и таким образом управляя ее движением.

— Без палки они бегут куда сами хотят, а то и просто нырнут в песок и залягут там, а о нас и не вспомнят, — объяснил мутант.

Гребень на спине песчаной щуки каким-то образом ощущал неспокойное магнитное поле планеты — по крайней мере, так сказал Брута — и помогал животному ориентироваться. Глаза песчаных щук представляли собой лишь восемь пятен светочувствительных клеток, защищенных от песка толстой перепонкой. Банник знал, насколько эти существа быстры, когда они скользили по бесконечным лабиринтам подземных владений «песчаного народа», но это было ничто по сравнению с той скоростью, какую развивали песчаные щуки в зыбучих песках на поверхности Калидара. Здесь они были непревзойденно быстры, и если могли, двигались только по зыбучим пескам, избегая более твердой поверхности. Теперь Банник знал, почему пустынных мутантов так редко замечают — песчаные щуки и их наездники путешествовали по территориям, которых избегали солдаты Имперской Гвардии.